абсолютно не смущался и даже умудрялся при этом иметь суровый вид. Кира испытала легкую зависть; ее регулярно нервировало отсутствие одежды, особенно выше пояса. Она повернулась к тумбочке. Кожа на спине вспыхнула неприятным зудом под внимательным взглядом. Каждый шрам сделался противно заметным, остро ощущая прикованное к нему внимание. Ей стало неприятно под этим знаменитым взглядом-рентгеном агента Камеро.
Она досадливо погасила сигарету и завернулась в одеяло по шею.
Рейф издал странный звук. Нечто среднее между смехом и кашлем. Подошел к постели, отбросив полотенце в сторону, и присел рядом с насупившейся Кирой. Коснулся ее голени, осторожно обводя едва заметный след от пули. Увидел корзину с мусором в тот момент, когда она задрожала, покачиваясь от вибрации вновь звонившего телефона. Рывком встал, вынул аппарат и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Кира вздохнула. Без интереса блуждала взглядом по спальне, наткнулась на короткое порнографичное платье, в котором коротала два часа в общей камере полицейского участка после драки в ночном клубе. Лично к ней драка не имела ни малейшего отношения, она всего лишь оказалась поблизости, но это ничуть не помешало Рейфу продолжительно и занудно критиковать за поведение, порочащее репутацию.
Федерал был занят очередной ссорой с женой, перебираясь на повышенные тона. Голос его вибрировал от сдерживаемых эмоций, подрагивал, как плотина под натиском накопившейся усталости и досады. Кира не понимала его приверженности нелепым принципам, не позволяющим убраться из этого стерильного дома. Маниакальная тяга Клары Камеро к чистоте сводила с ума. Поначалу Киру это забавляло, но постепенно необходимость придерживаться установленных Рейфом рамок — не бросать вещи куда удобно, не курить свои сигареты, не пользоваться парфюмом и душем, не есть в квартире — начала ее раздражать. При всей своей симпатии к федералу Кира все чаще предпочитала встречаться за пределами хрустального царства обсессивно-компульсивного расстройства его жены.
В напряженную тишину гостиной упало первое оскорбление, резко, отрывисто брошенное Рейфом. Следом за ним раздался звук падения тяжелого предмета на пол, треск и грубое ругательство на испанском. Добравшись до пика, ссора пошла на спад. Через несколько минут Рейф перестал материться, сыпать обвинениями и заговорил ровно, как с больным подростком. В его голосе отчетливо звучала усталость и раздражение, он явно не слишком верил в искренность собеседницы. Кира перестала прислушиваться к разговору за дверью и растянулась на постели, рассматривая потолок.
Чем дальше заходили их отношения, тем больше она сомневалась, что использует секс как способ снятия стресса. Прежде она была уверена, что идея принадлежала ей. Рейф, с легкостью откликнувшийся на ее своеобразный флирт, оказался весьма доминантным любовником. И если в постели ей это нравилось, то перенос такого поведения в жизнь раздражал. Это провоцировало конфликты и злило не склонную к соблюдению субординации Киру, вынужденную все же держать себя в