некий музей «соцбыта», но забросили дело, и все остальные экспонаты были вывезены или украдены.
Возле одного из верстаков расположилась группа мужчин: знакомые полицейские – капитан Шульман и старлей, незнакомые – сержант и парень в штатском, и следователь Борщевский. А напротив, с другой стороны верстака, стояла женщина, от вида которой у Вараввы ёкнуло сердце.
Алексей не преувеличивал: она была красавицей!
На миг память выдала строки поэта: «Но что есть красота, и почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде»?
Евгения Дарницкая была одета в джинсовый костюм, сидевший на ней как вторая кожа. У неё были большие лучистые серые глаза, высокий лоб, брови вразлёт, изящный носик и коралловые – ненакрашенные – губы. Плюс водопад золотистых волос чуть ли не по пояс.
Она стояла свободно, раскованно, сумочка через плечо, и лишь над переносицей пролегла морщинка, говорившая, что женщина огорчена или сердится. Когда Варавва вошёл, морщинка эта исчезла, хотя вопрос в глазах Евгении остался. Она ещё не знала, кого представляет новый гость.
Оглянулись и мужчины. Возникла немая сцена, которую разрушил Варавва.
– Доброе утро, джентльмены, – непринуждённо сказал он, проходя на середину помещения. – Кажется, я вовремя. Это и есть госпожа Дарницкая?
Никто не тронулся с места, никто не сказал ни слова.
– Это Женя, – подтвердил Алексей. – Э-э… Евгения Леонтьевна, журналистка.
– Мне бы хотелось задать ей несколько вопросов.
Шульман очнулся.
– Она… даёт показания… нам.
– Выбирайте выражения, господин полицейский, – досадливо поморщилась женщина. – Я буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката. По какому праву вы задерживаете меня и допрашиваете?
– По праву… м-м… расследования убийства… вашего знакомого.
– Я сама узнала об этом только что и ничего не знаю.
– Тем не менее нам хотелось бы выяснить кое-какие обстоятельства…
– Ничего говорить не буду, пока здесь не появится адвокат!
Варавва сделал шаг вперёд.
– Капитан, вам знакомы слова «презумпция невиновности»?
– Ну-у… да.
– Вы понимаете, что не имеете права задерживать человека без веских причин?
– У нас есть причина, – угрюмо проговорил Борщевский. – Убит известный учёный.
– И что с того? У вас есть доказательства её причастности к его смерти?
– Она видела его последним. Мы имеем полное право вести расследование…
– Вести расследование – имеете, задерживать и допрашивать как преступницу – нет! Господин Борщевский, сколько лет вы работаете в следственных органах?
– Зачем это вам? Ну… восемь.
– И вы не знаете таких элементарных вещей? Я ведь уже предупреждал: обязательно укажу в рапорте о ваших действиях. – Варавва посмотрел на Дарницкую. – Извините за неправовое поведение моих коллег, Евгения Леонтьевна, они переусердствовали. Пойдёмте,