она не вопила.
Она с удовольствием выпила смесь и рыгнула с оглушающим грохотом.
В половине двенадцатого пришло сообщение от Кэрис.
Кэрис: Как у вас дела?
Я громко рассмеялся. Что будет, если я отвечу честно?
«Санни не дает мне спустить ее с рук, моя рука затекла, а я пытаюсь решить, как мне вытереть свой собственный зад, когда мне приспичит. Как ты делаешь все это день ото дня, Кэрис? КАК ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЭТО?»
Я записал голосовое сообщение, потому что, держа на руках Санни, не мог печатать.
Дикон: Все замечательно. Делаю все по графику. Она только что пообедала и выпила свою смесь.
Кэрис: Потрясающе! Я ваша вечная должница.
Дикон: Как ваш первый рабочий день?
Кэрис: Замечательно! Я так рада, что смогла выйти на работу! Мне многому нужно научиться. Но я полна оптимизма и уверена, что справлюсь.
Дикон: Ну, продолжайте в том же духе. А я держу все под контролем.
Кэрис: Спасибо вам еще раз!!!
Дикон: Всегда к вашим услугам.
Я повернулся к малышке.
– Не заставляй меня лгать, Санни. Хорошо? Мы должны изменить ситуацию прежде, чем вернется твоя мама.
Снова усевшись с ней на диван, я стал считать минуты до ее дневного сна. И все еще не представлял, как мне удастся заставить ее лежать в кроватке без воплей во всю глотку.
Когда Санни снова улыбнулась, я прищурился.
– Это ты к чему? Тебе нравится видеть мои мучения? Я не рожден для этого, знаешь ли. Между нами говоря, я вообще не должен быть сегодня здесь. Не обижайся, но я не хочу иметь дела с детьми. – Я наклонился и прошептал ей на ухо: – Но… кажется, я начал понимать, почему некоторые люди хотят детей. Твоей маме повезло, что у нее такая славная дочка.
Я совершил ошибку, уложив Санни к себе на грудь, когда лег на диван и включил телевизор. Через несколько минут она уже спала, а я боялся пошевелиться.
Я размышлял, есть ли у меня хоть какой-то шанс перенести ее в кроватку. Любое движение было рискованным. Но мне отчаянно нужно было посетить туалет.
Поднявшись с дивана, я как можно медленнее пошел в ее комнату. Я еще никогда в жизни не двигался так осторожно, укладывая Санни в кроватку. И это было чудом – то, что малышка не шевельнулась. Она продолжала спать, и ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию.
Я на цыпочках вышел из детской, и знаете, что я сделал, вернувшись в гостиную? Я начал танцевать. Я танцевал, размахивая руками и покачивая бедрами. И смеялся над собой. Я, взрослый мужик, танцевал под дверью детской, потому что впервые с восьми часов утра смог свободно вздохнуть.
Но Кэрис проделывала все это каждый божий день. Снова и снова. Я пробыл с ребенком всего несколько часов и уже думал, что заслужил какую-нибудь награду. Наверное, я был идиотом, считая, что это большой подвиг – уложить ребенка спать. Но мне было все равно. Я молча танцевал, отчаянно вращая задом.
В рекордное время я проделал все, что мог. Я сходил в туалет. Я улегся с ногами на диван и съел вяленую говядину. Я прочитал все письма, которые пришли мне на электронную почту. И я никогда