соскучилась, – тут же состроила недовольную рожицу Джози.
– Сейчас уже идем домой, – сказал он, расплачиваясь и подхватывая саквояж с пишущей машинкой.
Уже у порога он неожиданно остановился, заметив на одной из полок ворох старых атласов.
– Это продается? – полюбопытствовал он.
– Что ты! – замахал руками Ленуа. – Это старые пиратские карты. Я их давно купил у какого-то чудака за пенни. Сущая ветошь!
– Так я могу их забрать?
– Ну разумеется! – обрадовался торговец.
Ричард быстро пробежал взглядом по параллелям и меридианам. Чему-то улыбнулся. Свернул карты в тугой рулон и засунул за ремни саквояжа. И лишь после этого вежливо раскланялся, приподняв светлый цилиндр, и, взяв свое приобретение в одну руку, а другой сжав ладошку Джози, вышел с ней на улицу.
Был приятный сентябрьский день, светило солнце и дул свежий, но еще по-летнему теплый ветерок, но Джози поежилась. Все недавно увиденное и случившееся, заставило ее тело гореть. Близость мужа и этот невинный, но очень интимный жест, когда одна рука покоится в другой, несказанно волновали ее.
Они отошли от лавки Ленуа лишь на несколько ярдов, когда Ричард остановился и, поставив свои покупки наземь, наклонился к жене.
– Джози, вы сейчас так волнующе очаровательны и излучаете такую страсть, что у меня едва хватает самоконтроля, дабы не сотворить с вами нечто возмутительное прямо на улице… Так что же все-таки стряслось?
От его бархатного голоса по ее телу пробежала дрожь. Она чуть было не воскликнула: «О, мой господин! Возьмите меня! Делайте со мной все, что вы пожелаете!» – но ей удалось перевести дыхание и удержаться от падения в бездну.
Не поцеловать ее сейчас казалось ему преступлением. Кровь стучала в висках. Она хотела его, он видел это: откровенное желание стояло сейчас в ее глазах, губки соблазнительно приоткрылись. Ричарду пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, потому что от такой иронии судьбы хотелось выть. Как бы он был счастлив, случись это дома. Лишь мысль о том, что всякий неблаговидный, необдуманный поступок сейчас может рикошетом ударить по репутации любимой, отрезвила его.
– Джози, ангел мой, – сдавленно проговорил он, – идемте…
Она кивнула и сама взяла его за руку. Ричард нежно улыбнулся ей.
– Итак, – начал он игриво, – что же столь сильно распалило вас?
Она слегка надулась, злясь, что он стал свидетелем ее постыдной слабости. А он нагло, самодовольно ухмылялся, явно ликуя.
– Там, в лавке… две леди… Они пялились на вас… – выговорила наконец Джози.
Ричард улыбнулся еще шире. В синих глазах заплясали бесенята.
– Да вы ревнуете!
– Не дождетесь!
– Вот как? Но если леди интересуются мной, может, для меня еще не все потеряно?
– Фр-р… Вы по-прежнему остаетесь занудой, очкариком и заикой…
– Значит, без шансов?
– А вы надеялись?
– О, что вы! И думать