тогда Четверка с Питом ни за что не выберутся из сада, ведь они не знают дороги. Их попросту пристрелят. По сути, только они с Тодом знали верный путь – он, так как выучил тут все дороги вдоль и поперек, и Тод – так как был ведом чувством дома. Но отважный клипсянин не успел бы рассказать об этом любимой, поэтому он еще раз тихо повторил, немного, впрочем, растерянно:
– Прошу, доверься мне. Я бы не стал просто так рисковать, если бы имелся другой выход. А с вами и так все будет хорошо, после я объясню почему.
– Понятно, – отстраненным голосом произнесла Диана и, круто развернувшись, поплелась за большинством. Бедная девушка смутно понимала, что происходит, для нее ситуация представлялась весьма неприглядно. Человек, которого она любила больше всего на свете, отправлял ее в неизвестность, но главное, с кем?! Подлым врагом! С тем, кто уже столько раз предавал и унижал товарищей! А сам Артур предпочел бросить друзей ради каких-то там неизвестных доргеймцев, которых она не хотела знать. Неужели желание пожертвовать собой для него такое же естественное, как для всех людей – дыхание, но тогда разве смогут они быть вместе? Переполняемая обидой, Диана уходила в лес, оставляя в саду естествознателей все свои прежние мечты.
Клипсянин же сделал знак Джехару. Ему пока еще не довелось поразмыслить о произошедшем, так как имелось дело, требовавшее безотлагательного разрешения. Так, дружная группа разделилась, еще даже не успев объединиться.
Два рослых парня быстро зашагали в сторону развалин непонятного происхождения, поросших колючим плющом и чертополохом. Артур краем глаза проследил, как друзья устремляются за Тодом, а Диана пугливо оборачивается и почти умоляюще смотрит на него, словно взглядом призывая присоединиться к ним.
Но они не могли бросить доргеймцев в беде; это благочестивое желание еще больше подогревалось в сердце Артура мучительным чувством вины перед Уткеном. Однажды он по собственной воле оставил его, в каком-то смысле предал, ибо сомневался в том, что он не Тень. И теперь клипсянину представлялось жизненно необходимым немедленно исправить ошибку, тем более раз судьба сама благосклонно предоставляет ему такой случай.
Над головами отважных юношей расстилалось облачное небо, подернутое матовым свечением, верно, от заходящего солнца, которое изредка проглядывало сквозь красноватую пелену. В заросшем хвойном бору чуть поодаль от них было темно, тревожно, по земле угрюмо стлались седые клочья тумана, но здесь, в тайном убежище естествознателей казалось, будто ночь еще не скоро вступит в свои права. Выходить за спасительные пределы сада отчаянно не хотелось.
Вдруг Артур увидел громадную фигуру Пита, по пояс зарывшуюся в заросли жестких папоротников – это точно был он; в красноватых предзакатных отблесках парень напоминал неуклюжего бурого медведя, копошившегося в земле. Клипсянин почувствовал, как губы его растягиваются в счастливую улыбку – как же он был рад видеть всех своих друзей! Единица однажды неплохо подсобил ему, научив фирменному приему, который