звук вставленной вилки и спокойно, улыбаясь, уснул…
* * *
Утро я начал с продолжения работы над повестью. Да, снова. Ведь для того чтобы нормально посидеть над ней, есть только выходные. В будни тяжко – инженерные дела сильно изматывали. Сегодня я вновь не один – со мной опять музыка. Мелодии из маленькой колонки настраивают на рабочий лад. Музыка спокойная, этническая. Описания и действия будто плывут по скрытым областям души под мягкие мотивы. Я выпадаю из реальности. Вокруг не Китай, я не в номере гостиницы. Меня зовут не Марат. Я не командированный инженер, а главный герой своего произведения. Сижу на кровати в палате онкологического диспансера. Общаюсь с товарищами по несчастью – то есть по борьбе с ним. Вижу их переживания, эти переживания проходят сквозь меня и превращаются в ответные мысли и слова. Персонажи, я с ними уже подружился. Их лица, движения реальны. В дебрях памяти я отыскал образы. Знакомые люди, актеры из фильмов. Они разговаривают со мной, делятся своими проблемами. Вот безумный антагонист, он стоит в конце палаты у окна. Он не знает, что делать со своим безумием. В конце повести этот «потерянный» должен во всем разобраться, как и главный герой. Путеводителем в этом буду я. Попробую, но все же не знаю, как получится. Моя персона не профи, не литературный мастер. Специальных вузов и курсов не заканчивал. Прошло несколько часов – я вышел, эмоционально истощенный, из мира стука тревожного сердца и хитрых, заумных извилин мозга. Как же точно говорил Эрнест Хемингуэй: «Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью».
Я писал, пил кофе, смотрел в окно из номера на синее небо, курил и снова писал. Так я и просидел опять до самого вечера. Воскресенье подходило к концу.
Вдруг за стенкой послышался заливистый громкий смех. Приятный тембр. Вовсю смеется Ася. Думаю, муж позвонил, веселит ее. «У них такая длинная история – десять лет… Люди на такой дистанции уже родные. Тут все понятно, все правильно», – задумался я.
Настроение сразу упало. Надо отвлечься. Хочу закончить свой выходной день одинокой прогулкой по вечернему городу. Я второпях вышел, дверь громко захлопнулась.
Я брел по темной улице, лиричная музыка в наушниках задавала ритм настроению грусти. На душе было неспокойно. Я заходил в жилые дворы, глубокие закоулки. Мне хотелось выпить хоть каплю искренности простых китайцев. Хоть чуточку, через атмосферу, поесть их общего стремления к построению домашнего очага. Ведь родные для китайцев есть основа всей жизни. Мне хотелось ощутить себя на время местным, не чужим иноземцем, а добрым другом. Казалось, китайцы мне близки по духу – прямые в своей простодушности, такие, как и я. Я хотел почувствовать себя своим для них человеком, дотронуться до их жизни, мечтаний. В этих мерклых переулках я искал именно этого. Глазами ничего не замечал, но воздух тут был чистосердечен. И черное небо – оно на меня так добро смотрело. Но вот оно заплакало… Наверное, заметило мое настроение. Начался мелкий дождь. Пора идти обратно…
Ботинки