что она положила, и этого оказалось мало.
Сидели, курили. То ли от сигарет, то ли от усталости у Коли кружилась голова.
Через час снова взялись за работу.
– Женат? – спрашивал его Виктор.
– Да как сказать…
– Как есть.
– Живу с одной. Ну, вместе, понимаешь?
– Как не понять.
– Она хорошая женщина, – поспешил добавить Коля.
– Не сомневаюсь.
День разгулялся. После обеда засверкало солнце, стало жарко. Вся Колина футболка пропиталась потом. Наконец он догадался снять её. Около четырёх привезли доски. Его отправили на разгрузку.
– У нас рядом, в магазине.
– Что за магазин?
– Напротив остановки.
– И там есть?
– Да. Российские радиоприёмники.
– Комиссионные, наверное.
– Вот это не узнавал.
– В огород давно хочу. Именно наш чтобы. Китайские – дрянь.
В глазах Коли плясали тёмные пятна, в голове стоял странный гул.
– С мятой, с женьшенем. Все болезни уходят! После бани вообще в кайф.
– Да, знаю, пробовал. Мать постоянно пьёт.
– Ну и как?
– Вроде довольна. А на меня – никакого эффекта.
– Ну так ты здоровый.
– Да я бы не сказал.
Без пятнадцати пять Юра махнул отбой.
– Всё, хорен. Потихоньку собираться будем.
Рабочие потянулись к бытовке. Коля шёл пошатываясь, очертания предметов расплывались.
– Что, работничек! – ухмыльнулась Старая Сука. – Еле живой? Погоди, то ли ещё будет.
– Всё нормально, – буркнул он.
– Устал? – подошёл к нему Виктор.
– Устал немного.
– Ничего, разработаешься, – хлопнул он его по плечу.
Коля переоделся в чистое. Ольга была права – одеть чистое оказалось приятно. Сейчас он радовался, что послушался её.
Старая Сука посмеивалась.
– Какой же ты, Коля, идиот…
Он ей не отвечал.
– Я не ожидала от тебя, что ты пойдёшь в услужение к людям. Думала, ты не такой. Не позволишь себя одурачить.
Коля кинул на неё злобный взгляд.
– Разве ты не знаешь, что работа – это проклятие? Её придумали хитрые евреи, чтобы поработить человечество. Привили людям лживые стандарты жизни, стыд. Если ты не работаешь, ты неполноценный. Ты как бы и не человек вовсе. Что это за философия, неужели ты с ней согласен? Ты, который всегда исповедовал свободу духа? Спать где угодно, питаться чем придётся, ни от кого не зависеть – неужели ты плюнул на эти идеалы? Продал их? Продал их за каторжный труд и три гроша, которые тебе заплатят, продал за вонючую бабу, которая в виде одолжения время от времени будет раздвигать перед тобой ноги, продал за призрачную надежду называться уважаемым человеком? Коля, все уважаемые люди – ничтожества! Ничтожества, которые унижаются перед другими ничтожествами. Это всемирное пиршество унижений, неужели ты не видишь этого? Посмотри, все они ползают на четвереньках и вымаливают друг у друга милости. Они готовы на всё, даже жизнь свою готовы отдать. Ты хочешь отдать свою жизнь, ты сможешь сделать это? Пойдём со мной, пойдём к сопкам, пойдём в тайгу – ведь мы