того… автомобиль владельца фирмы «Параплан» Хохлова, который непосредственно сдавал воздушный шар на свадьбу, так же уничтожен. Только машина. Самого Хохлова найти не удалось. Он пропал. Ни жена, ни родственники ничего не знают. С учётом действий Кадаева надежды найти Хохлова живым… практически нет.
– А…мою дочь? – тихо спросил Бергимбаев.
– Полёт воздушного шара на всём протяжение пути сопровождался коптером. Вашу дочь с Кадаевым снимали практически непрерывно. Они оба только один раз исчезают из кадра, когда коптер снимает окружающие красоты. И этот отрезок длится ровно тридцать четыре секунды. На момент, когда они исчезают из кадра…оба громко кричат и пьют шампанское. Через тридцать четыре секунды в кадр попадает только один Кадаев. Вашей дочери в корзине уже нет. А Кадаев бегает по корзине и что-то высматривает внизу. С учётом всех собранных фактов, свидетельских показаний и действий самого Кадаева, мы предполагаем, что…он просто выбросил её из корзины. Мы вычислили место и уже начали поисковую операцию. Она не займёт много времени, поскольку на пути следования воздушного шара нет ни одной водной преграды. Но особых надежд мы не питаем. Если Кадаев действовал по плану, он наверняка понимал, что девушку будут искать. А значит, у него на земле мог быть сообщник, который должен был подобрать и спрятать тело. Таким образом он бы избежал наказания. Однако, все улики косвенные. Прямых пока нет.
Бергимбаев молча плакал.
Начальник полиции и Варя бросали на него сочувственные взгляды. Но чем они могли ему помочь?
– А что говорит сам Кадаев? – спросил начальник полиции.
– Он явно не в себе. Только и повторяет: пусть всё сгорит, всё. Мы собираемся направить его на психиатрическое обследование. Хотя, вероятней всего, он просто притворяется. Экспертиза даст окончательный вывод.
– Я лично займусь этим вопросом. А вы продолжайте расследование.
На этом разговор и закончился. Варя не спала вторые сутки, поэтому сразу отправилась домой. Поисковая операция только началась. Первые сведения должны были поступить не раньше полудня. Оставалось пару часов на сон.
Дома ни отца, ни крёстного не оказалось. Она наскоро поела и прямо в одежде упала на кровать.
Сон не шёл. Несмотря на довольно быстрые и понятные результаты расследования, в голове царила сумятица. Инстинкт следователя навевал сомнения относительно происходящего. Она ведь могла и ошибаться. Но где? Что она пропустила? Мысли не давали ей покоя, сон улетучился, и она решила вернуться в отдел попробовать ещё раз поговорить с Кадаевым. Если кто и знал правду, так это был он.
Сказано-сделано. Уже через час она входила в допросную камеру к Кадаеву. Полицейский по её просьбе вышел и затворил за собой дверь.
Кадаев сидел за столом и безучастно смотрел в зарешеченное окно. На появление следователя он никак не отреагировал.
– Пришла сообщить о начале поисковой операции. Мы найдём Мадину, будьте уверены.
Ответом стал ехидный смех. Именно этого и добивалась Варя. Реакция обвиняемого определённо говорила,