планах…
Тут немного стремительно из своего кабинета вышел Пригожин.
– Здравствуй, Андрей Ильич, – с дружеской улыбкой он протянул ему руку, – а я тебя везде ищу.
– Добрый день, Василий Петрович, – Капустин пожал влажную ладонь своего начальника. Рукопожатие его было слабым и непродолжительным.
– У тебя же сегодня вторя пара занятий? – то ли спросил, то ли утверждал Пригожин.
– Да, вторая, – всё-таки решил уточнить Капустин, – хотел немного подготовиться к занятиям.
– Это хорошо, давай, пошли ко мне, – он распахнул дверь своего кабинета, – одни вопрос надо обсудить, – и сам вошёл первым. – Пошли, чаю поставим, – с этими словами он прошёл за два книжных шкафа, которые отделяли «рабочую» часть пространства от остальной – скрытой от посторонних глаз.
За шкафами стояли пара кресел, кофейный столик, небольшой холодильник и шкафчик с чайными принадлежностями. В общем, это было как раз то место, где Пригожин и обсуждал с коллегами «некоторые вопросы».
Не только интимность обстановки, но и всё необходимое имелось в этом закутке для научных, и не только дискуссий. В шкафчике, где стояли чайные принадлежности стояли несколько бутылок разной формы и содержания. Из всего многообразия вариантов напитков, содержащих этиловый спирт, Василий Петрович предпочитал водку. Причём предпочтения эти могли быть периодическими в течение дня, хотя и в не больших дозах.
Проходя по кабинету своего начальника, Капустин пытался понять, имел ли уже сегодня Пригожин удовольствие насладиться вкусом этого напитка, или нет. Едва заметный блеск бегающих глаз и лёгкий румянец на слегка продолговатом лице вполне могли говорить именно об этом. Да и характерный запах в его закутке тоже присутствовал, но дальше, на остальную часть рабочего кабинета не распространялся. Хотя, все эти признаки у него были постоянно. Сам Василий Петрович предпочитал именовать ту часть, где они сейчас находились – комнатой отдыха, или переговорной, так как был убеждён, что именно в неформальной обстановке можно решать важные дела.
Но для Капустина это был «закуток».
Как бы то ни было, но сейчас Андрей больше задавался вопросом о том, по какому это важному делу он его сюда пригласил, так как все рабочие моменты, а тем более с аспирантами он решал за своим столом, а не в этом закутке.
– Ты, Андрей, пока чашки доставай, они там – на нижней полке, – он взглядом указал в нижнюю часть столика, – а я чайник поставлю.
Пока Капустин доставал чайные приборы, обратил внимание на выверенные и слаженные движения Василия Петровича, и сделал вывод – руки не трясутся, значит «давление уравновешено» – то есть Пригожин уже «приложился».
К категории «зависимых» или банальных алкоголиков он, конечно, не относился, даже при всём при том, что мог себе позволить рюмку-две-три не просто в рабочее время, а ещё тогда, когда интеллигентные люди этого не допускают, то есть – до обеда. Снимал ли от таким образом стресс, если конечно он