как тяжелое сердце отбивает каждый шаг, она замечала, как все собравшиеся начинают поворачиваться в её сторону, и смотреть с любопытством, смешанным с оценивающим взглядом. Шёпот усиливался, словно ропот ветра, но Амелия, вопреки внутреннему смятению, старалась оставаться невозмутимой. Она держала голову высоко, ее подбородок был горд и величественен, а спина ровна, стараясь выглядеть уверенно, достойно и неприступно, как подобает будущей королеве Франции.
Когда она приблизилась к массивным дверям дворца, украшенным искусной и потемневшей от времени резьбой, они, медленно раскрылись, открывая взору величественную фигуру короля. Он стоял в самом центре входа, облаченный в безупречный бархатный костюм цвета слоновой кости, расшитый золотыми нитями, переливающимися в лучах заходящего солнца. На его голове красовалась небольшая корона, украшенная бриллиантами, которые сверкали, словно россыпь звезд, при каждом движении короля.
Он был высок, статен, с благородной осанкой, выдававшей в нем человека, привыкшего властвовать. Его лицо, почти идеальных черт, не выражало никаких эмоций, лишь маска холодной вежливости. Тонкие губы, слегка поджатые, не предвещали ни теплоты, ни улыбки. Но именно глаза, глубокие и проницательные, приковывали к себе внимание. Серого, как сталь, цвета, они казались способными видеть насквозь, оценивать и судить. В них не было ни намека на радость, ни искреннего волнения – только безмолвное ожидание. Почувствовав этот взгляд, Амелия ощутила, как ледяной холод пробежал по ее спине, сжимая сердце в тиски. От него веяло властью, холодной, непреклонной и, как показалось Амелии, смертельно опасной.
Людовик шагнул вперед, навстречу своей будущей супруге. Амелия, следуя дворцовому этикету, изящно склонилась в почтительном реверансе, ее атласное платье плавно расстелилось по каменному полу. Затем, выпрямившись, с грацией лебедя, она осторожно приняла его руку, ощущая сквозь тонкую ткань перчатки легкое, почти неощутимое давление его пальцев. Ее движения были плавны и грациозны, подобно настоящей аристократки, воспитанной в лучших традициях двора, каждое ее действие было отточено до совершенства.
– Добро пожаловать, госпожа де Мартель, – прозвучал его низкий, уверенный голос, наполненный нотками сдержанного уважения. Его манеры, каждое движение, каждый жест говорили о том, что он знает себе цену.
На мгновение их взгляды встретились, и Амелия уловила в его глазах нечто большее, чем простая формальность. Возможно, это была мимолетная тень скрытого интереса, но она тут же исчезла, уступив место привычному выражению королевской невозмутимости.
Людовик, отпустив ее руку и разорвав невидимую нить, сделал приглашающий жест в сторону дверей замка. Эти двери, ведущие в самое сердце, были символическим порогом, за которым начинался новый этап её жизни, где ей предстояло стать не только женой короля, но и королевой Франции. – Прошу вас, пройдемте внутрь, – сказал он, сопровождая слова лёгким, едва заметным