на истрепанной временем и ветром бумаге, свою привлекательность. Слева в углу стояли пустые шкафчики для одежды с распахнутыми дверцами, только в одном висел кем-то забытый или брошенный рабочий халат. Возле шкафчиков, на стене, было закреплено большое зеркало, предназначенное видимо для того, чтобы рабочий мог оценить свой внешний вид перед выходом в мир. Здесь же, рядом, размещался стол с примкнутыми к нему стульями, за которым в обед, когда-то забивали козла, о чем свидетельствовала забытая верхняя крышка от коробки из под домино. Там же, на столе, остались и пепельница переполненная окурками и кружка, из которой наверняка когда-то пили не только чай. Чуть дальше, на ближнем к шкафчикам подоконнике, стоял кем-то безжалостно забытый и погибший от обезвоживания цветок, а рядом лежал кем-то недочитанный журнал с недоразгаданным кроссвордом. И как-то даже казалось, что цех пуст только по тому, что кончился рабочий день, и отдохнув, и набравшись сил, рабочие снова вернутся в него. Но под ногами хрустели осколки стекла и бетона, в разбитые окна врывался ветер, расплескиваясь по обезлюдевшему пространству и беспокоящий застывшие без человека двери, а под крышей о чем-то спорили в полете, какие-то птицы. И на всем этом лежала печать пыли, недобросовестно законсервировавшей все вокруг. Но сильней всего разрушал иллюзию, еще может недавнего присутствия человека, поддон с кирпичом, стоявший посреди цеха. Его видимо только везли на обжиг, когда производство вдруг стало, поскольку масса из пятисот кирпичей под воздействием времени, срослась между собой, превратившись в цельный монолит. Только местами проступали прожилки, разрывая целостность. И странным образом самые разные цвета проявлялись на нем. Никогда не думал, что кирпич, при определенных обстоятельствах, может стать синим, зеленым, но эти цвета, в разных оттенках, были разбросаны по монолиту, перемешиваясь с красным и желтым. Впечатление было сильным и я долго там впитывал его в себя, но вот бродить по цехам завода Хим. Реактивов было опасно, мало ли где пролили какой реактив, поэтому сделав осторожную экскурсию, я вернулся к бригаде.
Только мы закончили с подъемом мастики, как на крыше появился мужчина, представившийся начальником отдела по технике безопасности, и потребовал от нас спустится вниз и расписаться за инструктаж. Мы запротестовали, ноги и так гудели от пересчитывания ступенек, а тут еще один спуск-подъем. Встретившись с нашим нежеланием, мужчина рассердился и сказал, что если он упрется рогом, то мы вообще не сможем приступить к работе. На это я ответил, что обстоятельства его семейной жизни нас не касаются, но после непродолжительного спора, была достигнута договоренность, что один человек спуститься и распишется за весь коллектив. Жребий пал на самого опытного и вроде как старшего, который и последовал за мужчиной для размещения своей подписи в журнале по технике безопасности.
После очередного перекура, а бригада часто это делала, наверное, им никто не сказал, что это вредно для здоровья,