последнее моё путешествие состоялось в мир, где события разошлись, как мне удалось установить, примерно 1000 лет назад. Примерно, потому что с помощью разработанной мною технологи прицельно переместиться в какую-либо плоскость параллельного пространства невозможно. Еще только предстоит составить таблицу, в которой определённому количеству энергии, выделяемой моим электромагнитом, будет соответствовать перемещение в миры, разделившиеся в конкретную календарную дату. За неделю, что я пробыл в третьем мире, я не успел понять, когда именно могло произойти разделение. Тамошние обитатели плохо знают историю, как, кстати, и нынешние граждане, поэтому добиться от них точного хода событий тысячелетней давности было трудно. Этот мир был одновременно и похож, и не похож на наш. Я совершенно не понимал правил и традиций местных жителей. Но было и то, что совершенно не изменилось. Например, числа.
– Числа? – очнулся я от ступора.
– Да. Я сейчас живу в доме номер шесть, в двенадцатой квартире. В том мире я тоже обитаю в некоем строении (дома там имеют несколько другой вид и принцип, поэтому назову это строением), которое было шестым от края дороги и двенадцатым по счёту от центра Усадьбы. На территории Усадьбы жила большая семья. А я был в той семье…учителем.
– Невероятно, – выдохнул я.
– Да, я жил в отдельной пристройке, в соседних располагались другие работники, причем одного из них я совершенно точно несколько раз встречал на нашей лестничной площадке в этом мире.
– То есть внешность людей не меняется? – переспросил я.
– Совершенно. Только выражение лица сильно отличается. Очень сильно. Это иногда меняет лицо до неузнаваемости. Я как-то прогуливался по городу, который у них зовется Городня, и с помощью тахеометра, который захватил с собой в путешествие, определял координаты знакомых мест. В районе моего НИИ, в нашем мире это улица Донская, я встретил своего коллегу. Я с трудом узнал его. Он же не узнал меня вовсе. В этом мире он доцент, в том – Страж, вроде нашего милиционера. У него-то я и «одолжил», не совсем честным путем, этот лучемёт, как они его называют.
– Лучемёт? – переспросил я, – то есть язык в том мире русский?
– В общем, да, – ответил профессор, – только очень непривычный акцент. Так у нас говорят в некоторых дальних деревнях, сначала ничего непонятно, потом привыкаешь. Есть, конечно, совсем непонятные слова. Но общий смысл вполне ясен.
Слушая профессора, я всё больше сомневался в правдивости его рассказа и пытался найти объяснение боевому лазеру с позиций современной науки. Одного я не мог понять: зачем профессор несёт эту околесицу? Но в глубине моего сознания таилось слабое сомнение: а вдруг всё это правда? И я не знал, искать ли мне мысленно подтверждение словам моего друга или решительно отвергать сказанное им.
– Сегодня же мы совершим более удивительное путешествие, – прервал мои мысли профессор.
Я насторожился.
– Я хочу проверить мощность моего магнита, хочу отправиться в самую дальнюю точку расхождения событий.
Я