шеф-повара лучших армейских ресторанов мира. Единственной нелепостью был мой огромный белый колпак, свисающий на полголовы. Вершиной гротеска было солдатское вафельное полотенце, накрахмаленное до хруста и приберегающееся специально для таких случаев.
Офицеры кушали.
И вдруг полковник, откусив кусочек нашего хлеба, просто замычал от удовольствия:
– М-м-м-м… Какой же вкусный хлеб! Как в детстве, ребятки! Боже мой! Точно, точно, мамка такой пекла. Это он, и вкус такой же! Давно такого не ел. Откуда привозите? Из посёлка?
– Никак нет, товарищ полковник! Сами выпекаем. Настоящая русская печь у нас, – ответил Жирнов, понимая, что сейчас здесь, за столом, он главный. Это его достижение. Под его руководством солдаты выполняют такие задачи.
– Чудеса какие! Печь русская… Знаете что? Это самый вкусный хлеб за мою службу!
Полковник откусил ещё кусочек и медленно разжевал его, растягивая удовольствие.
– Теперь я точно в этом уверен!
– Согласен, Христофорыч, – майор тоже откусил кусочек хлеба, – Вкусный хлеб, душевный прямо какой-то.
– Кто печёт? – спросил полковник.
Жирнов с удовольствием кивнул на меня:
– Вот он, наш кормилец! Ефрейтор Махновский.
– Махновский? Как зовут тебя, солдат?
– Роман, товарищ полковник, – ответил я.
Полковник привстал из-за стола и пожал мне руку.
– От себя лично, от имени полковника Чешенко объявляю ефрейтору Махновскому благодарность за службу!
– Служу России и пограничным войскам!
О, да! Это было чертовски приятно!
Дальше обед проходил вкусно и легко. Офицеры с аппетитом кушали и общались. Закончив обед, дружно встали.
– Спасибо, повар! Хороший обед.
– На здоровье!
– Роман, где позже будешь? На кухне? Я к тебе зайду. Поговорить хочу.
– Так точно, товарищ полковник. На кухне. Бойцам ужин буду готовить.
– Добро. Спасибо. Обед действительно вкусный был.
Офицеры вышли из столовой и направились в канцелярию.
Я выполнил приказ капитана Жирнова блестяще.
Полковник сдержал своё слово.
После небольшого совещания в канцелярии московские гости вышли на территорию заставы и направились в сторону границы, на «линейку».
Граница – это всегда особенный, священный, в самом душевном понимании рубеж нашей страны. И никакими словами нельзя передать чувства каждого, кто выходит в дозор. Это можно почувствовать только там. Я помню, как обнимал свой красно-зелёный пограничный столб и шептал ему слова верности. У каждого пограничного столба есть душа и сердце. Потому, что они наши, родные!
Через час офицеры вернулись на заставу и разошлись по своим делам. Капитан Жирнов к себе, в канцелярию. Майор собрал личный состав для беседы в ленинской комнате, а полковник Чешенко направился ко мне, на кухню. Я был готов к его встрече и спокойно занимался