как оказалось, встреча и правда не носила характер свидания, как бы хорошо ко мне не относилась Кумико. Даже лицо её, всегда сияющее дружелюбной улыбкой, было серьёзно и сосредоточенно.
– Что-то случилось? – спросил я, пока мы шли в глухое кафе ближайшего торгового центра.
Девушка не отвечала до тех пор, пока мы не нашли самый отдалённый столик, с двух сторон отгороженный стенами. А ещё я обратил внимание, что за соседними столами тоже никого не было.
– Послушай, – став ещё более серьёзной, хотя, казалось бы, это невозможно, проговорила моя спутница. – Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ни одно-единое слово не выйдет за стены этого помещения.
– Можешь на меня положиться, – спокойно ответил я Кумико, однако внутри уже почувствовал лёгкое беспокойство. – Что стряслось?
– Пообещай мне! – с напором повторила моя коллега. – Я тут только потому, что хорошо к тебе отношусь. Но это не значит, что я хочу потерять собственное место!
– Обещаю тебе, что никому не скажу ни слова из того, что сейчас от тебя услышу, – ответил я и приготовился к очередной порции откровений своей новой жизни.
Глава 4
Но Кумико всё ещё не решалась заговорить. Она несколько раз посмотрела вглубь кафе, словно хотела убедиться, что никто нас не подслушивает. Затем пристально посмотрела тёмными глазами в мои, точно желая угадать: сдержу я своё слово, или нет. И только после этого, глубоко вдохнув, выпалила полушёпотом:
– Тебя хотят уволить! Но я ничего тебе не…
– Да, да, я помню, – оборвал её нервную и тихую речь. – Не беспокойся. Никто даже не узнает, что мы встречались.
Она глянула на меня с благодарностью. А я на пару секунд прикрыл глаза.
Тусклое освещение, красная дерматиновая обтяжка диванов, приглушённые голоса где-то вдалеке… Сгущающиеся сумерки за окном. Всё это навевало некую особую атмосферу. Несмотря на сказанное Кумико, мне хотелось запомнить этот вечер, это место. Оставить его, так сказать, в крови. Не так много мест из прошлой жизни мне удалось сохранить на уровне всех ощущений вместе взятых. А тут, на мой вкус, не хватало немного дыма кальяна или просто благовоний. Но нынче это запрещено правилами во многих странах. Чтобы не мешать окружающим.
– А какая причина? – поинтересовался я с лёгкой усмешкой, которую можно было истолковать, в том числе, и как неуместную, но мне было действительно смешно. – Неужели я не справляюсь со своей работой.
– Справляешься, – поспешила заверить меня коллега, – ещё как справляешься! Но не в этом дело, – повинуясь порыву, она сжала своей ладонью моё запястье. – Просто кто-то сверху не хочет, чтобы ты оставался в полиции.
– Сверху? – вот теперь я был удивлён. – Какое дело вышестоящим чинам, кроме нашего инспектора, работаю я в полиции, или нет? Я думал, что историей с пролётом мимо повышения всё и ограничится.
– Как видишь, не ограничилось, – развела руками девушка, но затем снова положила свою ладонь на мою. – Но знай, если нужно будет за тебя вступиться, я это обязательно сделаю!
– Даже