боги Говорящий о будущем. Мое Искусство позволяет видеть вперед… И вот, что я увидал о тебе, новорожденный бог Тессий.
Он знает имя мое, которое не ношу и дня? Ему сказал тот, высокий, или же это правда, что он способен…
– Ты будущий убийца собственного отца. И ты – погубитель Острова… Нет горше предначертанного тебе! Я помню много печальных, которые не смогли овладеть Искусством. Я знал и овладевших слишком уж хорошо, уверовавших в себя сверх меры – и сгинувших в Лабиринте… Но эти беды просто ничто, бог Тессий, по сравнению с ожидающими тебя. Я сделал для тебя все, что мог: попытался тебя убить. Избавить от переживания такой жизни… и у меня ничего не вышло. И это тоже видел я наперед! Скажи мне, новорожденный… зачем родятся богами? Если и в этой жизни, как в прошлой, никто не властен избегнуть своей Судьбы.
Часть вторая
Глава 1. Встреча
Вечерний час. В который Тессий мог наблюдать в своей прошлой жизни, обыкновенно, касание солнца к морю. Но встречи этой не увидать из Долины Лоз.
Она погружена сейчас в тьму – вся эта великолепная виноградная чаша-раковина, обитель высших существ, сокровенная душа Острова… и выше мрака только зубцы окруживших ее неприступных скал.
Они как будто парят, подсвеченные лучами простившегося с долиной солнца.
Их очертанья колдовски соразмерны. Ветер их ваял или боги? Теперь – кто помнит? Венец неправильных пирамид врезается в глубину неба, восточного и уже темнеющего. Гранитные тела их – как языки космического огня, застывшие неподвижно.
И также недвижен Тессий. Он смотрит вдаль, и чудится новорожденному богу: от созерцания огневых фигур, стоящих над морем тьмы, – медленнее, тяжелей стучит сердце. А может, это он уже дремлет?
Нет. Это не впечатленье на грани бодрствования и сна! И это не удар крови. Это… какой-то повторяющийся ритмично гул исходит из-под земли. Но – ЧТО это?
А где-то на просторе во мгле долины рождается играющим огнем арка. Такое впечатление, что – над местом, откуда гул. И Тессий медленно поднимается, вглядываясь… и трогается вдруг в путь.
Идет на этот огонь. И у него ни малейшего представления о том, зачем ему это нужно.
Дорога Тессия пролегла сквозь трепетные, мелькающие плотными клочками тьмы листья. Сквозь маслянисто поблескивающие, полные затаенного вина гроздья…
Такое повторится потом не раз в снах его. Ночной путь. И медленный тяжелый удар, легкий шаг… И отдаленный этот огонь, что зовет к себе, подмигивая издалека, как будто бы обещая что-то. Красивый древний огонь, живущий во глубине.
Покалывают ступни скрытые во тьме травы. Порой тугие сплетшиеся лозы совсем преграждают путь. Приходится раздвигать, с усилием, переплетшиеся друг с другом стебли. Тогда по животу и груди, по бедрам перебегают влажные и прохладные пальцы скользящих ягод…
Вдруг делается сильней путеводный свет. Как если бы подбросили щедро хворосту в горящий ровно