В Югославии, уже бывшей, шла война, но брат заверил меня, что в столице я этого не замечу.
Итак, я вознамерился распрощаться с доктором, сменив маршрут, и оставив его наедине с его почти обретённым счастьем. Но едва собрался я это сделать, выяснилось, что счастье вновь не состоялось. Дама не приехала, сообщив, что брат отговорил её, из опасений, что за ней могут проследить.
Тарновский решительно заявил, что едет с нами. При этом он даже не поинтересовался, возьмут ли его. Нужно было его отговорить, но я, честно говоря не столько из сочувствия, сколько из эгоизма (неизвестно сколько ехать, а эти по-русски не очень-то) согласился. Рассчитывая по прибытию в Белград посадить его на самолёт или поезд и отправить в Москву. Разумеется, я сообщил Олегу, чем вызвал у него изрядное неудовольствие. Однако препятствовать он не стал, и на следующий день мы загрузились в «Октавию», на которой прибыли всё те же двое «экскурсоводов». Похоже, автомобиль оказался у них недавно, поскольку ранее в Кошице они прибыли на БМВ, а теперь по дороге явно, и иногда рискованно, тестировали замену, по ходу сменяя друг друга за рулём, и обсуждая её технические характеристики.
Путешествие получилось занимательным, но в подробности вдаваться не стану, чтобы вас не утомлять. Замечу лишь, что при пересечении границ и с Венгрией, и с Сербией Серж выходил из машины, и что-то приватно обсуждал с пограничниками. Возможно, поэтому наши с доктором документы хоть и проверялись, но вопросов к нам не возникало.
Наконец, мы добрались до Белграда. «Экскурсоводы» город знали, по-видимому, очень хорошо, поскольку без заминок и поиска вариантов маршрута, уверенно довезли нас до отеля «Мажестик», который нам с Тарновским, путешественникам, как вы понимаете, непритязательным, показался излишне помпезным.
Вечером я оставил доктора за доверительном общением с двумя местными проститутками, будучи уверенным в том, что к утру они наверняка опустошат его и без того пустоватый кошелёк. Что означало бы необходимость дать ему в долг. Но жадность моя оказалась излишней. Очевидно, спутник мой всего лишь пытался наставить дам на путь истинный. Утром, за завтраком, я хотел было расспросить его о подробностях, но он огорошил меня сообщением о том, что успел познакомиться на улице с русскими добровольцами, собиравшимися ехать в Боснию. Им, оказывается, в подразделение требовался врач, и мой Тарновский, не раздумывая, решил к ним присоединиться. В тот же день мы попрощались с ним, как выяснилось – навсегда. Потому как через несколько месяцев доктор погиб недалеко от Сараево.
Я же остался поджидать брата, который появился днём позже. Заглянул на минуту ко мне в номер, чтобы поздороваться, и тут же исчез, сославшись на срочные дела. Позже, в ресторане я увидел его в обществе специфически выглядевших людей в военной форме с непонятными мне знаками отличия, среди которых экспрессивной артикуляцией особенно выделялся один. Как выяснилось позже, это был Желько