день, неспешный вечер,
Как мудро всё на нашем шаре!
День поцарапает, а ночь излечит.
Нас жизнь порою заставляет выбирать
Не почитатель тополей,
Виной тому зловредный пух,
Но я не знаю, кто сильней,
Жизни своей удерживает круг.
И тополь, постаревший под окном,
Он горожанином десятки лет,
Пострижен был «а-ля» бревно,
Но веток новых выпустил побег.
Листвой оброс и дерево опять,
Хоть, кто бы что не говорил потом.
Нас жизнь порою заставляет выбирать:
– Ты будешь деревом? Или останешься бревном.
«Сегодня чёт, а завтра нечет…»
Сегодня чёт, а завтра нечет,
Сегодня молод, завтра стар.
Костёр души противоречий,
Грозится перейти в пожар.
Вопросов масса без ответов,
Как много не дано познать.
А суррогат чужих советов,
Лишь продолжает раздражать.
Что было точно не вернётся,
Что будет – мало знает кто.
А день сегодня улыбнётся,
Когда вопрос его не сунешь под сукно.
Тест на хандру
Фонарь на Троицкой поник,
Наверно, он по жизни меланхолик,
Его светильника тройник,
Прохожим не помощник боле.
Он был дождём безмерно огорчён,
А тут, всю улицу заволокло туманом,
Его коллеге эти передряги нипочём,
Он светел и работу выполняет без обмана.
Тест на хандру нам предлагает осень,
Чтоб под Луною оглядеть свой путь,
Как и волос седая проседь,
На жизнь иначе чуть взглянуть.
Законов джунглей не читал никто
Законы физики закрыты,
По мере сил, старик их открывает.
Его старуха, раньше у разбитого корыта,
Теперь, на самолёте в тёплые края летает.
Законов джунглей не читал никто,
Но все их чтут и соблюдают,
Орлан, перед обедом, видим далеко,
А скунс, по ситуации, воняет.
Законы наши пишут долго,
Потом их, в чтениях различных принимают,
(О чём газетчики щебечут без умолку).
Но вот печаль: как примут, забывают.
Давай обнимемся
Мы возвращаемся в места,
Которые почти забыли,
Улыбка со слезой грустна,
А может дело в придорожной пыли.
И старый дом, и этот клён,
Сегодня в детство возвращает осень,
Его я помню с тех времён,
А клён, быть может, удивлённо спросит:
– Ужели правда, это тот?
Хотя, наверно, по ушам узнал бы.
Ну что, предбывший обормот?
Давай обнимемся, хотя бы.
Встреча отложена
Фёдор Михалыч пребывал на месте,
Хотя, куда тут денешься, когда ты монумент,
А воробьиное, вокруг него, поместье,
Обнесено забором