труднее.
Платье тончайшей зеленой ткани переливалось, искрилось на ней в мутном факельном свете. Отведены назад плечи, и тени сгущались в ямках ключиц. Самоцветы из серег текли ручьем: вниз, вдоль тонкой шеи, и вверх, по хрупкому плечу. Багрянцем горел кровавый камень на золотом обручье. Темные волосы, что прежде клубились призрачным роем, нынче умащены, заплетены и заколоты в сверкающие завитки.
Боги, как она переменилась! Но Рэйт ее тут же узнал.
– Это она, – выдохнул он. – Та дева, в порту!
Рэкки придвинулся и прошептал:
– Я в тебе, братик, души не чаю, но ты замахнулся чутка высоковато.
– Я обязана воздать благодарность. – Бледной смотрелась она и хрупкой, как яичная скорлупа. Однако голос прозвенел чисто и громко в тот миг, когда огромные зеленые глаза Скары обратились к нависавшим над ней Высоким богам. – Хвала богам, что унесли меня из лап Яркого Йиллинга. Спасибо добрым хозяевам, что приютили меня в годину одиночества. Моей тетушке, королеве Лайтлин, чьи проницательность и хитроумие известны всем, но чья глубина сострадания открылась мне лишь недавно! И Атилю, Железному королю, чьи железная воля и железный закон на слуху по всему морю Осколков.
Король Атиль слегка шевельнул бровью. Так и должно выражать восторг при этом старом медвежьем капкане вместо лица.
– Добро пожаловать в семью, принцесса.
С низким, изящным поклоном Скара обратилась к ванстерцам:
– Гром-гиль-Горм, король Ванстерланда, Крушитель Мечей – для меня честь ступить под вашу необъятную тень. Я б до ночи пересказывала легенды, что ходили в Ялетофте о вашей силе и знаменитой удаче в бою. Но, как ни старайся я, ваша цепь все равно куда более красноречивый сказитель.
– Прежде я считал, что ей не занимать красноречия. – Горм оттянул пальцем цепь из наверший, срубленных с клинков убитых им противников. Четырежды обернулась она вокруг могучего древа его шеи. – Пока не услыхал ваши речи, принцесса. Теперь же не знаю и сам.
Слова, и ничего более. Но даже Рэйт, умеющий льстить не лучше собаки, разглядел, насколько выверенно отмыкала гордость властителей каждая похвала – так ключ входит в замочную скважину. Погода в Зале Богов уже прояснилась. Союз держав и так обильно полили уксусом. Скара предложила медку, и все на него набросились с удовольствием.
– Великие государи, – обратилась она, – мудрые государыни, достославные воины и искусные служители, собравшиеся здесь. – Она прижала к животу узенькую ладонь, и Рэйту показалось, что он заметил, как та дрожит. Однако девушка сцепила руки и продолжала: – Я молода и не имею права заседать среди вас, но никого другого выступить от имени Тровенланда нет. Не ради самой себя, но во благо моего бедного народа, беззащитного перед полчищами Верховного короля, я молю вас: позвольте мне занять дедушкино кресло.
Может, дело было в том, что она не примкнула ни к одной стороне. Может, в том, что была юна, скромна и не имела друзей. Или в музыке ее голоса – но, как бы то ни было, когда он звучал, в зале творилось настоящее