кавшуюся тротуарную плитку опустилось три саквояжа. А через минуту, самостоятельно открыв дверь, на улицу вылезла молодая девица в немного потрёпанном плаще и бордовой фетровой шляпке.
– Приехали, барышня. С вас четыре лонгра, – оторвался от созерцания чемоданов извозчик.
Пассажирка чуть заметно улыбнулась.
– Благодарю, – из маленького ридикюля в цвет шляпки было вытащено четыре монеты, на которые можно было бы неделю питаться хлебом, маслом и даже сыром. Деньги перекочевали в карман мужчины, после чего он заметно приободрился и легко вспрыгнул обратно на козлы.
– Вы бы поаккуратней тут, барышня. Слава дурная об этой лавке ходит. А после того, как её владельца нашли уже неживым под собственным прилавком, так и вовсе народ стороной дом обходит.
– Спасибо, я учту.
Она сухо улыбнулась и приподняла одну бровь в немом намёке.
– В общем, я вас предупредил, – правильно понял невысказанное пожелание мужчина, – всего доброго, барышня.
– Благодарю.
Послышался лёгкий удар кнута, лошади тронулись, оставив перед входом в злополучную лавку одинокую девушку.
Та с минуту постояла неподвижно, а потом с глубоким вздохом развернулась и посмотрела на свой новый дом.
– Лавка артефактов, говорите? Ну что ж, поздравляю с новым витком жизни, Кэтрин. Добро пожаловать домой.
Из того же ридикюля появился резной ключ. После того, как он повернулся в замочной скважине, послышался заветный щелчок, и дверь открылась.
С этого момента началась новая история Кэтрин Мэйс.
То есть, моя история…
Глава 2 Сомнительное наследство
В доме было грязно, пыльно, а главное – темно.
Насколько я смогла понять из слов нотариуса, что зачитывал мне завещание, ранее дом, по совместительству с лавкой магических артефактов, принадлежал моему троюродному дядюшке. Точнее, дядюшке Кэтрин Мэйс, чьё тело я заняла еще десять лет назад, когда перенеслась в этот мир. Тогда девушка-подросток решила утопиться после гибели родителей и разорения старинного дворянского рода. Но, видимо, высшим силам была невыгодна смерть последней наследницы громкого титула и огромных долгов, раз они посадили в это тело меня.
Меня зовут Екатерина Мишина. На момент попадания в этот мир я только-только закончила институт. Обыкновенный институт, единственный в нашем городе. В нем был выбор – получить образование бухгалтера или историка. Был ещё педагогический факультет. Остальные направления, если и были, то на заре формирования учреждения.
Я выбрала профессию бухгалтера. Но, скажу честно, большую часть формул, расчётов и тому подобного я просто-напросто забыла, попав в тело подростка. В своём мире использовать эти знания я не успела, а тут было негде. Всё, чего я смогла добиться, это заставить признать род Мэйс банкротами. Мне не хотели идти навстречу, что-то рассказывая про фамильную гордость и мою молодость, и, соответственно, неопытность, но я не очень впечатлилась. Намного больше меня впечатляла та сумма, что была должна казне семья Кэтрин. И цифра с десятью нулями, что еще росла год от года. Так что, пройдя немыслимое количество бюрократических проволочек, я – ныне Кэтрин Мэйс, стала единственной в этом мире девушкой, что в несовершеннолетнем возрасте умудрилась официально разорить целый род.
Ничего удивительного, что после этого со мной никто не жаждал завязывать близкое знакомство. Получив ярлык сумасшедшей, я тихо жила в небольшом домике на отшибе страны, который, по чистому недоразумению, не смогли у меня отнять, потому что официально он принадлежал моим будущим детям, что следовало из завещания покойного отца.
Еле сводя концы с концами, пришлось научиться самой ухаживать за домом и устроиться работать в местную библиотеку.
И вот десять дней назад я получила письмо от столичного нотариуса о смерти никому ранее не известного дядюшки и о передаче в моё владение неработающей лавки, продающей магические артефакты. Находилась она на одной из торговых улиц столицы, внизу здания был сам магазин, а наверху располагался жилой этаж.
Тот самый, куда я сейчас искала лестницу.
Лестницу пришлось искать на ощупь, потому что ни свечи, ни фонарика, ни осветительного артефакта, работающего в этом мире на магии, у меня не было.
Боюсь даже представить, что успели за это время потрогать мои руки…
Пыльные, грязные стены, липкие полки, местами прогнивший пол… Дом явно находился в упадке. Крайне удивительно, как довольно зажиточные соседи его до сих пор не снесли.
Мой дядя почил уже около пяти лет назад, и всё это время никто не удосужился найти наследницу. Сейчас Кэтрин было уже двадцать пять, искать себе выгодную партию в столице было поздно. Да и не выгодную тоже. Всё было поздно. Единственное, что мне светило – внимание какого-нибудь вдовца либо сомнительной внешности, либо сомнительного возраста, либо просто такого же банкрота.
Подобная участь меня не сильно прельщала, так что я гордо выбрала жизненный путь старой девы. Ну вот,