кричал, словно мы действительно были стадом и решились бежать дружно, не останавливаясь, жадно взирая по сторонам, и только бич пастуха Триера, его сознательность заставляла нас не разбегаться и держаться гуртом.
Собрание неожиданно закончилось, и все оказались свободны, а нам, кураторам экспериментов, досталось к утру написать базовый документ. Мы были в Тулузе всего лишь несколько вечеров. Но в этот, сидя в зашторенном номере гостиницы, я чувствовал себя точно в комнате с матовыми стеклами из рассказа «Пари», куда забросила героев фантазия Александра Гриневского и фирма «Мгновенное путешествие», и я был согласен с писателем, что «непосильно находиться в одном из чудесных уголков Земли, не имея возможности смотреть и быть…». А рядом на площади шумела праздничная толпа.
Собственно, отель не создан для работы. Моя огромная на одного комната – всего лишь спальня. Коричневые обои, ставни на окнах, и свет только где-то в стороне, у кровати. На всю комнату разметнулась, занимая номерное пространство, кровать. На ней мы будем сидеть всем табором (потому что, поужинав, как не поговорить) и обсуждать дела, на ней я всю эту ночь стану писать рабочие документы, потому что свет лишь
в стороне над окном и прикрыт шторой и бра у кровати, и нет стола. Отель здесь по всем правилам: место для сна, большая удобная спальня, а то, что мы пытаемся использовать его на свой лад, – наши трудности.
Что мы увидели в Тулузе? Походили по центру, вблизи площади Капитоль. Она сравнительно невелика, с футбольное поле. По одну сторону здание мэрии; в крыле его оперный театр. В нём начинали, говорят, многие известные певцы. В дни нашего первого пребывания здесь выступал с гастролями Марсель Марсо.
Площадь «многоступенчатого» использования. По утрам, когда её покидают ночевавшие здесь автомашины, она недолго пустует. На ней раскидываются торговые лотки, раскрываются тенты и идет торговля: от изделий народного промысла до грошовых книг. В полдень все бесследно исчезает, а к вечеру это снова стойбище машин, за исключением тех вечеров, когда, как и теперь, на площади гуляние. Музыка, пляски в национальных костюмах, и каждый может принять в них участие и двигаться в танце с характерными прыжками. По периметру площади иллюминация, и музыка гремит, а ты один в запертом номере, со странным светом у ложа-кровати строчишь листы документации.
Ох, как хотелось мне тогда взглянуть на праздник загадочного города и пляшущих людей, но нет, некогда, и ты увидишь только утреннюю площадь, когда завтра в последний раз поспешишь к автобусу.
Три дня мы работали, ощущая острый дефицит времени. По согласованному руководством графику мы возвращались в Париж, а многие французские специалисты оставались в Тулузе, и нужно было не только успеть обсудить, но и согласовать протокол, записать в него всё.
Тулуза. Тулуза. Что тогда запомнилось? Центральные улицы и боковые – чрезвычайно узкие, на серых стенах которых надписи: