все гладко, – снова улыбнулась я. – Но я очень постараюсь это исправить.
Через десять минут я вышла от господина Ругова с разрешением на перестройку коридора, соединяющего мои два здания. Вот, казалось бы, ерундовое дело, но и оно отнимает и время, и, видимо, деньги.
Возвращаться пешком не пришлось. Саний поймал небольшую пролетку. Мы с Гаяной устроились на сиденьях, а наш молчаливый сопровождающий уселся рядом с кучером, о чем-то тихо с ним заговорив.
Пролетка, на мой взгляд, оказалась даже удобнее наемной кареты. Легкая конструкция, ход куда мягче, правда, сиденье жёстче, козырек прикрывает только на треть, отчего и холодный ветер с моря и осеннее солнце в полной мере ощущаются, но при этом пролетка куда быстрее и маневреннее. Кучер легко объезжал рабочих и только изредка посвистывал на замешкавшихся трудяг.
Я не стала откладывать в долгий ящик вопрос с имперской канцелярией и направилась прямиком туда. И хоть время было уже далеко после обеда, но я надеялась застать хоть кого-то еще на месте. Не хотелось терять день. Еще неизвестно, насколько вообще это может затянуться.
Но, как бы я ни хотела, здесь чиновники вовсе не были обязаны находиться на своих рабочих местах строго с девяти до шести. Когда мы подъехали к массивному зданию с ложными колоннами на фасаде, я уже сразу поняла, что никого нужного там не застану. Возле здания не было никого: ни людей, ни карет, ни другого транспорта. Только дворник меланхолично сгребал листву в отдалении.
Парадный вход был открыт, но внутри гулко, сумрачно и пусто, только молодой человек за секретарской стойкой подскочил при моем появлении.
– Доброго дня, леди!
– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, могу ли я встретиться с господином Лауманом.
Этого чиновника мне посоветовал Павл Саньевич, как самого расторопного.
– Извините, но советника сейчас нет на месте. Все на совещании, – смущенно развел руками молодой человек.
– А в котором часу завтра я смогу с ним увидеться?
– Одну минуту. – Парень залистал толстый журнал. – Завтра у советника Лаумана очень много посетителей, но я могу вам предложить время в половине девятого, – Секретарь как-то смущенно уставился на меня.
– Мне подойдет, – согласно кивнула я.
А за спиной Гаяна неловко кашлянула. Я оглянулась, но женщина стояла с невинным видом.
Парень вновь смущенно кивнул и спросил:
– Как вас записать?
– Баронесса Лисерская, по вопросу типовой застройки порта.
Секретарь кивнул и сделал запись в журнале. Мы попрощались и направились на выход. А на улице я все же спросила у няни, что это было.
– Аннушка, неужели ты не помнишь, что наведываться к государственным служащим раньше десяти невежливо?
– Но ведь у них уже начался рабочий день.
Если Гаяна думала меня этим смутить, то нет. Мелькнула неловкость только за то, что я допустила промах в своей непростой доле сокрытия собственного попаданства, но и только.
– Так-то оно так,