о иных столь широких и полноводных рек. Озеро, из которого Большая Река вытекала, люди племени звали Водами Рассвета, а то, в которое впадала – Водами Заката. Эти бескрайние озера казались им пределами обитаемого мира. Люди племени Мудрого Бобра даже думали, что все живое – подобно Солнцу и Большой Реке – приходит в мир из-за Вод Рассвета, где пребывает до рождения, дабы потом уйти за Воды Заката, куда уходит все, что провело на земле отведенный судьбою срок.
Этого знания людям племени вполне хватало для понимания сути и смысла существования, а потому прочими мелочами они уже не заморачивались и не вели никакого счета ни дням, ни неделям, ни месяцам, ни даже годам, что текли в их мире, а потому ныне совершенно невозможно точно определить дату, когда началась эта история. Может быть – девяносто тысяч лет назад. Может быть – всего семьдесят. А может даже – целых сто тысяч лет назад. Но совершенно точно – это случилось летом, в жаркий солнечный день, когда дети, скинув незамысловатую одежку, с громкими криками и визгами плескались в воде, вздымая тучи искрящихся брызг.
Поначалу день тянулся обыденно и привычно. На краю широкого песчаного пляжа молодые женщины Серая Лань и Звонкая Иволга выполаскивали проквашенные для мягкости шкуры, заодно приглядывая за малышней. На взгорке, у края деревни, возле священной ивы, сидел на валуне одетый в замшевые штаны с подшитыми к ним сапожками, в оленью безрукавку и накидку из лосиной шкуры плечистый Хромой Зубр, который на время отложил свои инструменты и не без зависти наблюдал за весельем в прохладной реке. Пожалуй, он и сам не прочь был забраться в воду, хоть ненадолго спрятаться от полуденного зноя – но сегодня он оставался в стойбище единственным мужчиной и не мог покинуть своего поста. Мало ли появится поблизости крупный зверь или волчья стая? Пускай отогнать угрозу пожилой мужчина и не способен – но зато сможет вовремя поднять тревогу, и женщины с детьми успеют скрыться в жилищах или уйти от опасности на отмель.
Темная тень, мелькнувшая в воде, заставила Хромого Зубра привстать – а вдруг из глубины поднялся Хозяин Вод? Сомы, получившие в племени такое уважительное прозвище, нередко вырастали размером вдвое больше взрослого воина и вполне могли утащить маленького ребенка. Только зазевайся – и даже вскрика бедолаги не услышишь!
Но нет – видение появилось и исчезло. Старый мастер углядел лишь, как на воде закачалась, высоко вздыбив мокрые ветки, могучая липа, плывущая со стороны Вод Рассвета. Похоже, ее обширная крона уходила довольно глубоко и цеплялась за дно, не давая дереву разогнаться по течению. Двигаясь рывками, оно добралось до какой-то ямы, проплыло три десятка шагов и снова застряло, дергаясь, словно в мучительных судорогах.
– Вернутся завтра охотники, – сдернув с головы ремешок, пригладил длинные, с проседью, волосы Хромой Зубр, – обязательно искупаюсь. Или сегодня мальчишек ненадолго на страже оставить?
От дальней опушки как раз шли двое ребят, тяжело груженных охапками хвороста. Старый мастер, даже не глядя в их сторону, отлично знал, кто это. Тот, что моложе, с большими, вечно красными ушами, с ожерельем из птичьих перьев и в тунике из оленьей кожи – Клест, сын охотника из большой хижины Быстрого Оленя и круглолицей красавицы Звонкой Иволги. Он родился всего десять зим назад, но уже сейчас мало уступал силой иному взрослому. Второй носил тунику из волчьей шкуры, но это мало помогало мальчишке. Совсем маленьким ребенок Ломаного Клыка и Чистой Капли получил прозвище Пыхтун – за привычку забавно и громко отдуваться во сне. Рос он слабым, с тонкими руками и узким лицом – совсем не удивительно при таком жалком имени. К счастью для бедолаги, мучиться со старым именем ему оставалось совсем недолго. Он стал почти взрослым, пережив уже двенадцатую зиму, и будущей осенью должен был пройти посвящение в мужчины.
– Может, хотя бы новое имя принесет ему удачу? – вслух подумал Хромой Зубр, наблюдая, как мальчики сбрасывают свой груз площадке возле общего очага. Несмотря на разницу в возрасте, оба принесли одинаковые охапки. – Трудно будет такому слабаку среди охотников. Столкнется на дальней тропе с клыкастым Большим Котом или медведем – тут его век и закончится. Даже ожерелья, мыслю, собрать не успеет.
По обычаю племени, только сильный и смелый охотник, собравший ожерелье из зубов волка, медведя или иного сильного зверя, имел право построить собственный дом, выбрать и привести туда жену. Далеко не всем мужчинам удавалось исполнить в своей жизни это требование.
– Дядя Зубр, дядя Зубр! – избавившись от ноши, кинулись к старому мастеру мальчишки. – Дядя Зубр, можно мы искупаемся?!
Старый мастер поднялся, оперся на копье с тяжелым каменным наконечником, глянул на припасы возле очага. Летом в хижинах было тепло, а потому племя Мудрого Бобра готовило пищу на общем огне. И для него требовалось много дров, сухих и жарких.
– Вы слишком мало принесли, – покачал головой Хромой Зубр. – Этого не хватит даже на вечер.
– Мы принесем еще, дядя! – клятвенно ударил себя кулаком в грудь красноухий Клест.
– Мы только чуток обмакнемся, дядя Зубр, – взмолился Пыхтун. –