А. Кистяковский еще в начале XX в. писал, что право есть не только совокупность норм, а и жизненное явление. Все юристы согласны в том, что право, для того, чтобы быть правом, должно постоянно осуществляться в жизни.[30] Исходя из этого, весьма важными представляются исследование вопросов, связанных с воплощением уголовного закона в реальной действительности, вопросов «жизни уголовного права» с различных сторон. Эти вопросы должны лежать в основе, составляя ядро предмета социологии уголовного права как части науки уголовного права.
Но есть ли место социологии уголовного права в структуре науки уголовного права? Представляется, что есть. Структурировав науку уголовного права по «простанственно-иерархическому» (международное и национальное уголовное право; отечественное уголовное право и уголовное право зарубежных стран), «практическому» (предмет уголовного права рассматривается на двух уровнях: материальном – как реальное поведение и нормативном – как созданный обществом феномен[31]) и «временному» критериям, считаем возможным также в общих чертах воспринять дореволюционную модель строения науки уголовного права с теми конструктивными изменениями в контексте общественных отношений, которые произошли за прошедшее время, и определить ее как предметно-институциональный критерий, выделив в рамках науки уголовного права такие ее основные части (направления), как уголовная догматика, уголовная социология, уголовная политика.[32]
Таким образом, представляется вполне логичным, что вопросы, входящие в предмет социологии уголовного права, могут рассматриваться в различных «плоскостях»: в контексте пространственного, временного и даже практического критерия. В частности, вопросы эффективности конкретного уголовно-правового запрета с позиции различных ее критериев могут иметь в большей степени как материальную, так и нормативную составляющую.
Остается еще ряд вопросов. Каков предмет социологии уголовного права? Каково место теории уголовно-правовых запретов в рамках социологии уголовного права?
А. А. Герцензон прямо указывал, что социология права представляет собой отрасль социологии и правоведения, исследующую социальные преломления правовых институтов в реальной действительности.[33] А. М. Яковлев писал, что если для правовой науки в собственном смысле этого слова главную роль играет изучение соответствующей отрасли права, воплощенной в системе законодательства, то для социологии права главное заключается в изучении закономерностей в деятельности лиц: (а) принимающих законы, (б) применяющих законы, а также (в) деятельности всех тех лиц, на поведение которых воздействуют нормы права.[34] Схожим образом определял предмет социологии права В. Н. Кудрявцев, полагая, что социальные исследования в праве имеют своим предметом общественные отношения в сфере создания и применения правовых норм; они направлены на изучение социальной обусловленности и социальной эффективности права и его интересов.