храм с золотым крестом…
Колокольный звон беспокойных гамм… Ты и я фантом.
Отгремели в нас ураганы зла в неизбежный час.
Отгремела ночь – тишина легла белым снегом в грязь.
Не слышны шаги, я иду и нет – я лечу как стриж
Над сырой золой, сорванных в кювет, обгоревших крыш.
Порастут травой кирпичи, стекло, чернота руин…
Мой разбитый в хлам, белым набело расцветёт жасмин.
Будет ясный день, будет ясной ночь, будет цвет кружить,
И в твоих полях золотым зерном корни пустит жизнь.
С чистого листа, с фермерских широт ты начнёшь расти!
Над тобой рассвет новый день зажжёт с божьей высоты.
Пусть же смоет дождь черноту и смрад с каменных равнин…
Чтоб построить дом, посадить здесь сад, чтоб играл в нём сын.
Не в войну, а в мяч! По росе босым! И с нас хватит войн.
Всё пройдёт, мой край, словно с яблонь дым, всё пройдёт как сон.
Не прощусь с тобой, как бы ни был плох и потрёпан в пыль.
Здесь моя земля! Здесь родной порог и в слезах ковыль.
Свет очей моих…
Свет очей моих, что мне оттепель,
если сердце сильней колотится,
если руки теплы и скованы
поцелуями мягких губ?
Что зима мне, что снег в проталинах?
Я устала Тебя вымаливать
всякий миг, всякий час от сумерек
до потёмок, и не могу
отпустить, отойти, опомниться —
Ты мой сон и моя бессонница,
Ты мой дом и чужая улица
лунных яблонь и райских птиц.
Я Тобой, будто небо звёздами,
зажигаюсь и жаром пользуюсь
так невинно и так осознанно,
что попробуй не отзовись
на аккорды капели медленной,
и нечаянно, и намеренно
спровоцируй меня на лирику
с водопадом ванильных строк…
Выдох, вдох, и опять симфония,
а глаза до того бездонные,
что тонуть и тонуть в них хочется
вдоль сомнений и поперёк.
Наизусть ночь читает истины —
я от ласки Твоей зависима.
Что мне оттепель, что метелица,
если Ты – свет моих очей?
Если Ты – всё моё до чёртиков,
если я без Тебя как чёрствая,
и тоска по Твоим объятиям
чёрной ветоши туч мрачней.
Лирики вьюнок
Оттепель была не белей, чем вальс,
не белей, чем стих,
и дождливый март то ли седовлас,
то ли колдовских
не приемлет чар, не приемлет нот,
и окутан тьмой…
Горечью обид кофе губы жжёт
в комнате пустой.
Тикают часы так же, как вчера —
монотонный блюз,
если Бог – любовь, если жизнь – игра,
я не удержусь,
окунусь в этюд, окунусь в туман,
в пригоршни Христа…
Серая печаль, на корню завянь,
дежавю спустя.
Лишние слова витым полотном
заслоняют ночь.
Чем пятно луны в смерче временном
может