давайте включим небольшое освещение в салоне, а то и правда становится не по себе, включите на единичку, сказал Креплин. Молот включил освещение в салоне аварийки и все стали ждать, когда эта песчаная буря полностью их поглотит, чтобы потом осесть.
– Жуть-то какая, как будто сидим внутри артерии, вроде темно, а темнота багровая, сказал нарушив тишину Шренкель.
– Страшно тебе, да?
– Нет Кватро, мне не страшно, мне жутко страшно!
– А представь, что мы сидим внутри живого организма, а, каково тебе такое?
– Вообще никак, я не был внутри организма и не могу сравнить с тем, что вижу сейчас.
– Да что вы всё болтаете, сидите молча! Прикрикнул на своих соседей по заднему ряду раздраженный от происходящего Фаусто Круг.
– Друзья мои, прошу вас соблюдать спокойствие, давайте переждем эту небольшую бурю и попробуем выйти наружу, разомнемся немного посмотрим вблизи, что же это за шар, к которому мы так долго двигались. Все послушно замолчали. К этому моменту все смотровые окна аварийки были полностью засыпаны пылью этой планеты, образовав на стеклах багровую завесу. Если детально присмотреться к этой пыли можно было разглядеть ее, она была похожа на тоненькие чешуйки. Это не было чем-то похожим на песок, это были тонкие и плоские фракции чего-то непонятно. Именно из этого и состоял грунт этой планеты. Видимо ещё и в силу такого странного строения эта пыль оседала так долго, фракции попросту были очень тонкими и плоскими и поэтому медленно спускались на поверхность.
Не выдержав долгого молчания Шренкель решился нарушить тишину и уточнил у капитана.
– Капитан, а как мы узнаем, что пыль осела? Нам же все окна засыпало.
Ничего не отвечая на вопрос от Шренкеля, капитал попросил Молота включить внешние камеры и вывести картинку на экран, что Молот и сделал очень оперативно. Сначала включив задние камеры. На них было уже заметно светлее, пыль почти осела, за те двадцать с небольшим минут пока они сидели в аварийке. Затем Молот включил боковые камеры, на них была похожая картинка – уже начинал отчетливо виднеться красноватый свет этой планеты. В довершение Молот включил и вывел на главный экран передние камеры.
– Смотрите! Раздался почти писклявый голос Шренкеля, кто это?
– Вот это поворот! Добавил Кватро.
Перед машиной метрах в пяти, почти у самого обрыва этого холма стояли еле уловимые силуэты двух непонятных существ. Очень худощавые, с руками явно непривычно для них непропорционально болтающимися ниже бедер, ближе к коленям, с овальной вытянутой вверх головой и очень глубоко посаженными глазницами, место рта и носа занимал какой-то похожий на треугольник рифлёный орган. Рядом с существами в ногах ползало что-то похожее на червей и с таким же свечением, как они наблюдали в том шаре, к которому так долго двигались. Эти черви переливались или даже правильнее сказать искрились от нежно-голубого до красно-розового цвета. Эти цвета перемещались по этим червям от конца к началу и обратно, а сами черви как покорные