старости у тебя не случилось.
Виной тому, скорее всего, несчастный случай – то ли машина неудачно сдала назад, то ли лошадь лягнула, – после которого ты осталась хромоножкой. А дальше – крошечная квартирка над прачечной (кто ж знал, что аренда так дико подорожает?) с неизбывным запахом мышиного дерьма и стиральных химикатов: он только крепчал от туалетной воды, которой ты пшикала во все стороны, чтобы его замаскировать. Ну и что там было делать парням?
А еще вдруг эта непонятная юношеская робость… Мальчишки (теперь они были стариками, а многие и вовсе уже умерли) из ее молодости, эти бесстрашные, допьяна самоуверенные принцы-забияки, которые трогательно пыжились изобразить из себя незнамо кого, практически исчезли (так, по крайней мере, тебе казалось) с лица земли. А вместо них пришло поколение пугающе благонравных инфантильных юношей – им хватало знания об устройстве женского тела, которое они получали от девиц, понимающих свое тело едва ли лучше неуклюжих ухажеров.
В семьдесят, считая себя совсем еще не старой, ты купила участок земли. От города довольно далеко – но даже пригородная земля, кому она нынче по карману? Когда с формальностями было покончено, ты встала (опершись на палочку, в необходимость которой тебе все еще не больно-то верилось) посреди своего скромного землевладения, со всех сторон окруженного лесом, и решила построить дом из сладостей.
Ты хорошенько все вызнала. Оказалось, что из сахара, глицерина, кукурузного крахмала и неких ядовитых субстанций (их лучше бы вслух не называть) можно изготовить кирпичи, которым не страшен дождь. А имбирные пряники, если в них для прочности подмешать цемента, вполне годятся на крышу.
Все остальные элементы конструкции, разумеется, требовали постоянного ухода. Окна из жженого сахара едва выдерживали до конца зимы; притолоки и подоконники приходилось менять каждую весну даже несмотря на то, что в глазурь для прочности был добавлен монтажный клей. Сделанной из леденцов плитке и карамельным тросточкам, специально заказанным для перил и балясин, зима была нипочем, но летом они сильно выцветали от жары и тоже требовали замены. Ведь разве бывает зрелище печальнее, чем состарившийся леденец?
Домик, тем не менее, вышел прелестным на свой безумный и абсолютно бесшабашный манер; ему сильно добавляли очарования кричащие цвета и сахарно-имбирные ароматы, которыми он наполнял осененную лесом поляну, не связанную с внешним миром ничем, что хотя бы отдаленно напоминало дорогу.
И вот ты стала ждать.
Ты, видимо, просчиталась, ожидая, что окрестное юношество – при всем его благонравии и склонности к дисциплине – окажется пытливее и любопытней. О чем думали милые маленькие любители пикников? Почему компании подростков не заявлялись в поисках секретного убежища, где можно было бы (с твоего разрешения) пить виски, необходимое им для полноты собственного образа? Куда запропастились юные любовники, которым вечно не хватает уединения?
Время тянулось не