ты, хотя и не совсем обычный. Кстати, так не пойдёт!
Проворчав это, она сдёрнула бледно-голубой платок, перетягивавший платье в талии, деловито развернула мальчика к себе и принялась обвязывать ему голову, скручивая высокий чудной убор. Прищемила волосы. Прищемила правое ухо. Сердито засопела.
– Не надо! – возмутился он и попытался попятиться.
– Надо, – отрезала она. – Я не наблюдаю за вами днём, но я знаю точно. Дневная звезда, Невидимое светило вас часто бьёт по макушкам своей костяной тростью! Знал бы ты, какой это противный старик, а какая нечёсаная бородища и…
– Кара, я же город. – Представив этого старика, почему-то толстым и крикливым, мальчик всё же поёжился. – Значит, наверное…
– Не похоже, сейчас-то ты просто мальчик. И голову тебе напечёт.
Он насупился, но Кара была права. Прежде, до смертельной бури, ноги так не ныли, жажда мучила куда слабее и, кажется, он не потел. Да он даже следов не оставлял, тени не отбрасывал! И в животе, кстати, урчит! Вот невезение… не просить же крысу, нет, потерпит. Продолжая вертеть из ткани слой за слоем, Кара как ни в чём не бывало заговорила опять:
– Так вот. Чёрные. Они… у нас говорят, это звёзды, которые взрываются и темнеют от злости и зависти к вам. Завидуют, что не могут быть живыми. Ведь наши сердца…
– Я кое-что о них слышал, – осторожно кивнул мальчик.
Кара оставила платок в покое и повторила то, что он сам сделал недавно: взяла за руку, приложила ладонь к своему сердцу поверх металлических кольчужных спиралек. Затаила дыхание, мальчик невольно – тоже. Они простояли молча, кажется, очень долго, но он услышал только один глухой удар, сильно отдавшийся в руку. Стало жутковато.
– Да. Вот так они у нас стучат. – Кара кивнула. – И примерно так мы, по крайней мере большинство, чувствуем. Не любим по-настоящему. Не мечтаем. Нас ничего не смешит и не удивляет, мы ко всему привыкли, мы рождены с одной целью – сиять. Ну, может, кроме пришельцев: в них остаётся довольно много смертного… даже после смерти. К примеру, знаю я двух мёртвых королей, Крапиву и Чертополоха, которые там у нас, наверху, вырастили целый сад смертных цветов. И там красиво. Все звёзды этот сад любят.
– Но ты… – осторожно начал он. Кара – коренная звезда – казалась вполне живой.
– Пойдём-ка дальше, – мягко предложила она, не дослушав, и всё-таки небрежно добавила: – В семье не без урода, сам знаешь. И иногда уроды очень симпатичные.
Звезда снова направилась вперёд, и ему пришлось затрусить следом. Стало ещё тяжелее: ровная поверхность постепенно пошла вверх. Долина, некогда напоминавшая глубокую чашу с выступами холмов в центре, так чашей и осталась, просто стала из-за песка более пологой, а холмы вовсе пропали. Мальчик вздохнул. Всё сильнее хотелось пить. Непривычное ощущение – в городе его мог бы напоить каждый фонтан.
– Так можно пока ты будешь Заном? – спросила Кара.
– Можно, пусть так.
Она