какие-то нелепые небылицы. И не вздумай спрашивать напрямую у Эмиля. В обоих случаях потеряешь его доброе расположение, он дистанцируется от тебя и при первой возможности избавится. Возможно, когда-нибудь он сам посчитает нужным тебе рассказать. А может, и нет.
Внимательно рассматривая лица друзей, я так и не смог понять, известна ли им тайна Эмиля. Понял лишь одно: в любом случае ни один из них ничего не скажет. Также я вспомнил, что ещё при первой нашей встрече с Эмилем в его волевом цепком взгляде командира пряталась чуть ли не вселенская скорбь человека, знающего неприятную правду и не имеющего возможности донести её до людей. Видимо, тогда я не придал этому значения, но сейчас, вспоминая и чётко представляя его взгляд, я понял, что, даже когда Эмиль улыбается или смеётся, его глаза остаются грустными.
Теперь была моя очередь подкинуть тему для разговора, и я начал с вопроса:
– Друзья, вы обратили внимание на то, что данное заведение, несмотря на свою синтетическую кухню и приемлемые цены, достойно посещения учёными с мировым именем?
Обсудив интерьер, сервис и кухню ресторана, а также процент вероятности попадания наших имён в ряды учёных с мировым именем, мы закончили обед. Возникла короткая неловкая пауза, за время которой мы с Анной успели несколько раз переглянуться.
– Коллеги, обед был великолепен, но мне пора, не скучайте. – Кирилл поднялся из-за стола.
– Спасибо, Кирилл, – сказала Анна и посмотрела на него с благодарностью.
Я тоже встал. Мы молча пожали друг другу руки.
Когда Кирилл вышел на улицу, Анна продолжила разговор:
– Мне тоже необходимо пройти через экспериментальный сон. Руководство хочет знать, достаточно ли информативными будут электроимпульсы для женского организма.
– Ты побываешь в сказке. Не думаю, что будет принципиальная разница в ощущениях между мужским и женским организмами, но проверить, конечно же, нужно.
– У меня тоже никогда не было секса с мужчиной, – улыбнулась Анна.
– До реализации основной, завершающей стадии проекта пройдут годы, может быть, десятилетия, так что мы можем ещё всё исправить. – Я смотрел Анне прямо в глаза.
– Мы?
– Да, мы, – твёрдо, не отводя взгляда, повторил я.
С тех пор как человек создал интернет, социальные сети и искусственный разум, индивид стал отдаляться от общества с каждым поколением всё дальше и дальше. За несколько сотен лет люди разучились вживую общаться, встречаться; перестали создавать семьи, рожать детей. Лишь небольшой процент населения жил по старинке. Демографическая ситуация была катастрофической: человечество было на грани вымирания. Тогда на помощь пришли учёные-медики, генетики. Сначала они добились продолжительности жизни до ста пятидесяти и даже ста восьмидесяти лет. И тем не менее каждое новое поколение давало потомства в разы меньше, чем предыдущее. Последнее поколение и вовсе было лишено возможности размножаться. Женский организм перестал вырабатывать яйцеклетки,