свои разлепить, я этим скотам задал жару!
Кусать, конечно же, вонючие верблюжьи ноги я не стал, но рявкнул на них по первому классу. Может быть, до льва и не дотянул, но этим тварям горбатым вполне хватило. Те, кто спал, проснулись в один миг и, совершенно не понимая, что делают, помчались по головам остальной части стада в направлении шатра Нахора. Их соплеменники, затоптанные первой волной, решили также не оставаться в стороне от всеобщего веселья и, издавая гортанные звуки, помчались за первыми в погоню. А я им еще и скорости прибавил, прыгая рядом и истошно вопя.
Когда первые верблюды докатились до подножия бархана, гребень которого украшал цветастый шатер Нахора, в лагере караванщиков уже царил переполох. Однако люди, видимо, из-за большого срока общения со своими кривогорбыми подопечными совсем отупели и, не зная, что делать, бестолково метались по лагерю. Верблюды же, на радость немногочисленным зрителям в моем лице, решили устроить большой конкурс и в качестве первого барьера взяли штурмом шатер, где мирно почивали менты. Поняв, что мой Сеня сейчас может быть безжалостно затоптан, я попытался остановить стадо, подавшееся в бега, но меня снова самым наглым образом оплевали. В этот раз на ходу!
Разозлившись, я было решил изменить свой вкус и попробовать на зуб свежей верблюжатины, но поганить пасть их мерзким мясом мне не пришлось. Смятая первыми животными аборигенская палатка неожиданно вернулась в исходное положение. Правда, в высоте она потеряла десяток сантиметров, но зато обзавелась руками с пудовыми кулачищами. Это Ваня Жомов, спросонья решив, что какие-то вероломные враги пытаются сделать ему «темную», распрямился во весь рост и вслепую пошел крушить верблюдов направо и налево.
Вскоре вся гужевая часть каравана лежала перед ним аккуратной кучкой, а уйти в пустыню удалось только тем двум верблюдам, что удостоились чести быть единственными существами, кто безнаказанно смог наступить на омоновца. Ваня еще пару минут буянил, выискивая неведомых врагов. Он размахивал кулаками, орал и таскал на себе по территории лагеря шатер Нахора со всем его содержимым – с подушками, коврами, вином, ментами и совсем очумевшим караван-баши.
Остановился Ваня только тогда, когда, сделав почетный круг по лагерю и сокрушив все, что попалось под его могучие кулаки, вновь вернулся к складу верблюдов и, уткнувшись в него головой, свалился на песок, окончательно запутавшись в пологе шатра. Извлечь оттуда омоновца удалось только при помощи длинных ножей, да и то на осуществление этой операции потребовался весь остаток ночи и половина утра.
Правда, Ване эта операция только пошла на пользу. Пригревшись в тепле шатра, собственноручно превращенного им в спальный мешок, Жомов растратил всю свою жажду деятельности и спокойно проспал до тех пор, пока его не выволокли на свет божий. Сеня с Поповым и вовсе не проснулись даже во время ночного забега по лагерю. И, судя по тому, сколько воды утром выпили оба, вино у Нахора обладало сверхсильным