СМЕРТИ
Вся дальнейшая моя жизнь состояла из того, что я пыталась понять, как понравиться маме и папе. Мама была женщиной, в которой смена настроений происходила почти ежечасно.
Если она читала книгу, то всё иное переставало для неё существовать. Я чётко усвоила, что в это время её нельзя ни о чём просить, иначе придётся выслушать целую лекцию о том, что ни кто не считается с её интересами. Хотя я чётко и довольно рано уяснила, что жизнь в нашем доме как раз вся состоит из того, чтобы блюсти только её интересы. Жизнь папы, была истинным служением своей драгоценной супруге, и служение это было мучительным и весьма унизительным. Он выполнял все её прихоти, какими бы нелепыми они не были.
Одной из таких нелепых прихотей было желание приобрести поросёнка. Её совершенно не смущало то, что мы жили в самом центре города, прямо у горисполкома. Она игнорировала и тот факт, что площадь рядом с нашим домом, является излюбленным местом для прогулок и потому появление поблизости свиньи будет не совсем уместным, учитывая её громкое хрюканье, визг и вдобавок к этому ещё и неприятные запахи. Но на маму эти доводы не производили никакого впечатления. Она требовала, чтобы папа обдумал, как следует разместить желаемого ею питомца в нашем боксе.
Дело в том, что рядом с каждым домом в нашем городе строились отдельные небольшие здания, где для каждой квартиры отводился бокс, для хранения второстепенных вещей. Заготовки на зиму, хранить там было невозможно, так как температура зимой опускалась почти до минус пятидесяти градусов.
В основном там хранились санки, лыжи, коньки. Многие мужчины увлекались охотой и рыбалкой, и в боксах находилось всё необходимое для их увлечений. Мой папа ни чем таким не занимался, ибо мама ему не разрешала. Мотивировала она это тем, что не последнюю корочку приходится доедать и потому нечего ему с мужиками по лесам шастать да водку пить. Было у местного населения ещё одно очень интересное увлечение, приятное и полезное во всех смыслах, и делать это можно было всей семьёй – это сбор ягод и грибов, которые в местных лесах были в несметном количестве. Но и на это у мамы был свой взгляд. Она неизменно повторяла папе, при его попытках увлечь маму собирательством, что, мол, нечего там в лесу ноги ломать, да мошкару кормить. Ну а если уж ему так хочется ягод, да грибов, то ничего нет проще, как сходить на базар, да всё это купить, сколько душе угодно. И на все уверения папы, что сама прогулка по хвойному лесу приносит большое удовольствие и пользу здоровью, она неустанно ему повторяла, что при её здоровье, это приносит только вред, и если он на этом постоянно настаивает, то он просто желает поскорее её угробить. По глубокому убеждению мамы она болела всеми болезнями, которые только могут случиться с такой чувствительной женщиной, как она. И поскольку все болезни проистекают исключительно он нервного напряжения, а тревожит её буквально всё, начиная от жужжания несносной мошкары, до раскатистого храпа папы, то она несчастная, постоянно находится буквально на грани жизни и смерти.
Вот так мы и жили, в окружении буйной природы, но совершенно лишённые возможностью