присоединилась к своим новым друзьям и постаралась вновь погрузиться в атмосферу праздника. Невзирая на все мои усилия, как только я смотрела на Зою, на мои глаза невольно наворачивались слёзы. Я то и дело теперь внимательно всматривалась в Мишу и не могла отделаться от мысли: «Он родной или приёмный? А может здесь, сегодня собрались все те, кто решил сделать благородное дело, как им казалось…»
Не знаю от чего, но я тогда уже была полностью уверена, что это никакое не благородное дело. Я считала, что дети должны оставаться там, где они родились. Мне очень хотелось знать, откуда забрали меня и где я родилась. Я знала точно одно: как только я научусь читать, то я открою мамин ящик, где она прячет документы и найду там ответы на мои вопросы…
А потом, совсем вскоре наступил самый любимый всеми праздник – Новый год.
Встреча 1962 года врезалась в мою память острой болью, которая осталась неизгладимой всю жизнь… Начало было, как всегда, чудесным и не предвещало ни каких курьёзов. В новогодний вечер к нам пришли те же самые семейные пары с детьми. У нас в гостиной стояла большая нарядная ёлка, а рядом не менее нарядный стол с всевозможными яствами.
Мишин папа принёс фотоаппарат и всех нас фотографировал у нарядной ёлки. Это была первая и последняя фотография с моими маленькими друзьями… Вечер был чудесный. Сначала мы читали стихи и пели у ёлки, за что нас награждали сладостями и подарками, а после двенадцати часов, когда мы прослушали по радио бой курантов и поздравление от правительства, мы все вышли на улицу. Весь город переливался праздничными огнями, в небо то и дело взлетели салюты. Мы направились на стадион, где стояла очень высокая горка, в виде огромной головы деда Мороза, изо рта которого по длинной бороде скатывались с визгом и смехом дети и взрослые. Нам то же разрешили кататься, и нашей радости не было предела. Мы катились с большой скоростью, а в низу нас ловили папы, чтобы нас не придавили те, кто следовал за нами. Но всё равно часто внизу получалась «куча мала», и было очень весело…
В России уж так повелось, что после бурного празднования Нового года, следует не менее торжественная встреча старого Нового года, у той же ели и с не менее роскошным столом. Мама с утра готовилась к встрече гостей, а папа в это время искал подарки для детей. Когда папа появился в прихожей со свёртками, я побежала к нему, что бы помочь распаковать подарки. Но я сразу поняла, что папа сильно чем-то огорчён.
Когда в прихожую вошла мама, он сказал, что Зои и её родителей не будет, и после этих слов протянул маме нашу местную газету. Мама ушла с ней на кухню и принялась читать большую статью на первой странице, я с интересом наблюдала за ней, стоя в дверном проёме. Я чувствовала, что происходит что-то очень важное и печальное, и боялась своим присутствием тревожить и без того расстроенную маму. Мама читала и плакала, а положив газету на стол, и вовсе зарыдала в голос, периодически причитая:
– Володя, ну как можно, а ведь с виду порядочные люди…
А вот ведь ни какой жалости к ребёнку, ну откуда такое равнодушие