стояли недели кропотливой работы, бессонные ночи, моменты отчаяния и вспышки надежды.
«Как же я был слеп,» – понимание пришло вместе с тяжестью в груди. – «Всё твердил о будущем, о том, что нельзя жить прошлым… А он просто искал способ сберечь самое дорогое – не сам цветок, а память о любви. И делал это так, как умел лучше всего – через точность формул, через чистоту эксперимента.»
Взгляд вернулся к трансформированному цветку в центре лаборатории. В его металлически-стеклянной структуре теперь начали проступать знакомые черты – та самая роза из колбы на столе деда, которую он всегда считал просто экспериментальным образцом. Только сейчас он начал понимать: за этим стояло что-то большее.
Схема на столе была предельно лаконична – простые линии, указывающие порядок сборки устройства. Глядя на неё, он почувствовал, что дед оставил ему своеобразный ключ. «Должно быть, я что-то делаю не так,» – подумал он, разглядывая чертёж. – «Потому и застрял в этой петле. Но если собрать всё правильно, в нужной последовательности…»
– Михаил, – голос Арка прервал его размышления, – я должен снова спросить о профессоре. Мои логи показывают критические расхождения в данных. Что произошло в лаборатории?
– Арк, – юноша начал осторожно раскладывать детали, сверяясь со схемой, – мы застряли во временной петле. И я думаю, что эта схема – ключ к выходу из неё. Дед оставил её не просто так. Нужно только понять правильную последовательность.
– Но мои протоколы…
– Твои протоколы не учитывают то, что может делать эта роза. И я намерен выяснить, что именно пытался сделать дед, даже если придётся проходить через это снова и снова.
Его руки работали методично, выкладывая каждую деталь на стол с почти хирургической точностью. Схема раскрылась рядом как карта, где каждая линия могла быть путём к разгадке или очередным тупиком временной петли.
«На этот раз я должен собрать всё правильно,» – он внимательно изучал порядок соединений. – «Должна быть какая-то последовательность, которую я упускаю.»
– Согласно схеме, стабилизатор подключается к основанию первым, – произнёс Арк своим ровным голосом.
– Забавно, – юноша слабо улыбнулся, – в каждом цикле ты разный. Иногда молчишь, иногда задаешь вопросы, а сегодня вот комментируешь схему. Но каждый раз, когда мы возвращаемся к началу, твоя память обнуляется. Ты не помнишь ни наших разговоров, ни моих объяснений про петлю. – Его пальцы уверенно соединяли контакты, словно исполняя давно заученный танец. – Знаешь, в этом есть что-то… правильное. Ты остаёшься константой, точкой отсчёта. Может быть, именно это и задумал дед?
– Мои протоколы не предполагают…
– Знаю, знаю, – он сверился со схемой, проверяя следующее соединение. – Через несколько минут всё начнётся заново. Ты снова скажешь про «последнее посещение три недели назад», и круг замкнётся. Но в этот раз… в этот раз я чувствую, что близок к разгадке.
– Если