извечный плен принцессе стиля.
9 апреля 2020
Разрешите
Разрешите, Ваше фото
На рабочий стол поставлю.
В нем тону я, как в болотах,
Заколдованною цаплей.
Мне спасаться круг не нужен.
Лучше всё-таки увязнуть.
Глаз Твоих горящих сила
Так всегда разнообразна.
Или, может быть, не надо
Было спрашивать совета…
Драгоценная граната
Взорвалась сиянием света.
Вновь разгладились морщины.
Вновь в ночи поёт гитара.
Это Ты волшебной силой.
Вновь меня очаровала.
2 февраля 2020
Твои глаза на страже ночи
Твои глаза на страже ночи,
Ворот незримая черта.
А я иду в одежде волчьей,
Искать волшебного кита.
Ты улыбаешься, как фея.
Я молчаливый как гранит.
Но замирает даже время,
Увидев губ Твоих магнит.
Для облаков доступна вечность,
Для леса – музыка любви.
Моя срифмована беспечность,
Ты только руки протяни.
Не позабудут, не обманут,
Придут волшебные лучи.
Когда в торжественности храма,
Горит огонь простой свечи.
16 января 2020
Телеграмма
Вот уж лёд затронул лужи.
Неуклюже…неуклюже…
И подсолнух сдался ветру,
Тот искал весь год победу.
В наши дни тонка реальность.
Пепел к пеплу. Слёзам тайность.
Тусклый свет от керосина,
Вот и вся ночи картина.
Облетевший и озябший,
Клён заснул над миром павших.
И девчонкой-хохотушкой
Жизнь смеется над старушкой.
Ослабела даже память.
Смерть не говорит стихами.
И забыла в край дорогу,
Но крадётся понемногу.
Вот осколок телеграммы,
Но слабы глаза у мамы.
Наперегонки с судьбою
Эта осень волком воет.
Ненаглядная. Не надо.
Слышен шорох за оградой.
Чуть печальная, родная.
Без конца, да и без края.
2 декабря 2020
За оградой, в легком перепархивающем снегу лежала любимая, чуть печальная, родная земля. (с) "Телеграмма" К. Паустовский
Когда Марлен Дитрих приехала в Советский Союз ее спросили: «Что бы вы хотели увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, мавзолей?» И эта недоступная богиня вдруг тихо ответила: «Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!» Сказать, что присутствующие были ошарашены, – значит не сказать ничего. Мировая звезда – и какой-то Паустовский?! Что за бред?! Но всех – на ноги! И к вечеру Паустовского, уже тяжелобольного, наконец, разыскали.
То, что произошло тогда на концерте, стало легендой. На сцену вышел, чуть пошатываясь, старик. И тут мировая звезда, подруга Ремарка и Хемингуэя, – вдруг, не сказав ни слова, опустилась перед ним на колени в своем вечернем платье, расшитом