просто в церкви обращаться к Нему проще…
Она не любила правила, впивавшиеся в неё, как инородные тела, и с детства впитанные ею. Но, тем не менее, они так прочно укоренились в ней, что теперь было сложно не осуждать подругу… Ей вспомнилось про бревно в своем глазу, и она подумала о мыслях.
Бог ведь и за мысли судит. В отличие от людей. Её мысли были заняты "Американцем" или "Профессором", как они окрестили Ника и называли его в разговорах между собой. Впрочем, он больше, чем иной славянин, походил на русского…
Вера налила "Мартини" в высокий стакан. Добавила апельсинового сока. Вспомнила, что алкоголь несовместим с её таблетками и решила с завтрашнего дня прекратить их принимать. На время. Время на Острове. Медленно смаковала напиток, растягивая мысли о нём…
… Темнота. Вера идет по извилистому коридору, погруженному во мрак. Под тёмными, закопчёнными сводами. Под ногами хлюпает липкая тёмная жижа. Неприглядность картины освещают свечи. Множество маленьких огоньков, мерцающих в темноте. Прогоняющих тьму и вместе с тем открывающих сущность и ужас окружающего… Что-то мешает ей идти. Крылья. Её крылья задевают о низкие своды пещеры. Одно из них мелькает белизной, другое – чернее ночи. Она непроизвольно взмахивает ими – и от порыва ветра свечи разом угасают…
Отблески света ещё некоторое время мечутся под сводами. И наступает непроглядная тьма. Как ни странно, идти становится легче. Да и зачем ей свет? Дорога-то одна. Она не думает о том, что где-то может быть развилка, и она пройдет мимо, не заметив нужного поворота. Где-то в подсознании звучит голос – дорога всего одна. Крылья продолжают мешать.
Она представляет, как они превращаются в пыль. Исчезают, сливаясь с мраком. Они действительно исчезают, растворяясь в туманной, тёмной дымке…
Она идет. Не оглядываясь. Под ногами продолжает что-то хлюпать. Она не замечает. Это что-то – тёплое и приятное на ощупь. Совершенно не страшное. Нужен свет, чтобы увидеть извивающиеся липкие щупальца… Нужен мрак, чтобы их не видеть…
Свет брезжит где-то впереди. Кто-то все же провел её по запутанному подземному лабиринту. Вывел куда нужно. Куда нужно? Она не знала. Просто шла. Лучи солнца высветили неприглядную картину вокруг. Она увидела – и ужаснулась. А если бы видела раньше – прошла бы? Наверное, нет. Во всем присутствовал смысл. Невидимый, непостижимый смысл, открывший ей путь на воздух…
Вера вышла на зеленую лужайку. Бескрайний простор. Синее небо. Она шла дальше. Древние языческие капища. Православные храмы.
Потёртые от времени, пропитанные звоном колоколов, свободные от людей и распахнутые для них Богом. Свободные от условностей. От правил. На ней не было платка. Только белое, до земли, платье. Всё заляпанное грязью.
Она не рискнула зайти в храм. На ней не было платка. Снова условности… И она в их плену.
Шла дальше, как сквозь пелену, мимо мечети и синагоги. Мимо буддийских дацанов. Шла к руинам, не подвластным времени развалинам древнейших цивилизаций…
Он