занять у родителей, а Пейтон спустила все свои деньги на новую машину.
"Я могу это сделать", – сказала я, больше для себя, чем для кого-то еще. Не то чтобы это был первый минет в моей жизни, но он, несомненно, был бы наименее сексуальным. Я сделала неуверенный шаг вперед и опустилась перед ним, упираясь коленями в холодный, неумолимый кафель.
Рукой я заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Его член был толстым и твердым и находился прямо перед моим лицом. Я протянула нерешительную руку и обхватила пальцами его твердую плоть. Мой мозг отключился, я раздвинула губы и ввела его в рот.
"Черт, как хорошо", – прошептал он.
Я был уверен, что сразу же почувствую отвращение, но вместо этого ничего не почувствовал. Я хотел сосредоточиться и выполнить задание. Мне не нравилось терпеть неудачу. Я вытащила его, а затем снова ввела, пока головка его члена не коснулась задней стенки моего горла. Ты сможешь, – повторяла я снова и снова, и, когда я начала насаживаться на него, я начала верить.
"Используй свой язык". Его дыхание стало прерывистым.
Я повиновалась его приказу, вызвав у него стон. Никогда раньше парни не указывали мне, что делать. Думаю, обычно они были просто в восторге от того, что я там.
"Соси его".
Я так и сделала, и он издал еще один глубокий стон. Честно говоря, его команды облегчали задачу, но через некоторое время у меня начали болеть колени, и я увеличила темп.
"Это так чертовски сексуально", – услышал я слова Пейтон. Я так сосредоточился, что забыл, что она рядом, и если бы у меня во рту не было члена ее сутенера, я мог бы сказать ей, чтобы она заткнулась. Но это был гнев, который я испытывал по отношению к себе, а не к ней. Может, она и поощряла это, но уж точно не заставляла.
"Тебе нравится смотреть, как я трахаю ее рот?" – спросил он ее. "Да, мне тоже. Она заставит меня кончить".
Его рука запуталась в моих волосах, а другая рука схватила мою голову под подбородком, заставляя меня ускорить темп. Его бедра двигались быстрее и глубже, едва избегая моего рвотного рефлекса. Это было непривычное ощущение – не иметь контроля, но часть меня не возражала. Мне это даже нравилось, и, признавшись себе в этом, я почувствовала, как меня захлестнула волна удовольствия и желания.
"Глотай", – приказал он. Затем он стал бурно кончать, наполняя мой рот горячей, густой жидкостью.
Я сделала все, как просили. Когда пульсация во рту стала стихать, я отстранилась от него и поднялась на колени, ошеломленная тем, что все было не так уж плохо. Если быть честной с собой, его приказы меня немного возбуждали. Мне захотелось доставить ему удовольствие.
В комнате было тепло, и обе пары глаз смотрели на меня, словно ожидая, что я сделаю или скажу. Я скрестила руки на голой груди, чувствуя себя неловко и жарко.
Джозеф оправился и застегнул молнию, выглядя довольно самодовольным.
"Я же говорил, что она будет хорошей", – тихо сказал Пэйтон.
"Теперь ты можешь одеться", – сказал мой новый сутенер. "Нам нужно о многом поговорить".
Я сидела в кресле стилиста. Мои длинные,