родных и радость жизни
Крадёт у нас как подлый тать.
Наш путь прервав, велит на тризне
Себя хвалить, а не роптать?
Раскинув руки для объятий,
Над ямой, вырытой для нас,
Стоит, готовя нам распятье,
Со сказкой, что нам души спас.
И в западню мы попадаем,
Обман пред смертью осознав,
И безутешно мы страдаем,
Ему последнее отдав.
А это вера и надежда,
Которыми всю жизнь живём,
Не будет ничего, как прежде,
Всё мы в аренду лишь берём.
Как глупые, считаем, дети,
Что всё даётся навсегда,
Мы вере попадаем в сети,
И с ней уходим без следа.
Павел:
«Бог – это истина, мне ясно,
Он высший разум, он закон.
Создать наш мир такой прекрасный
Всё в мире зная, мог лишь он.
И церковь говорит народу:
Он человеку дал свободу
Каким быть – добрым или злым,
Велев сверять поступки с ним.
Да, Бог наш, он живёт не в храме,
Не в толпах с камнями в руках,
Не в небесах за облаками
И не на этих облаках.
Мы в этой жизни столько стоим,
Насколько храм хорош, что строим
Надежде мы в душе своей,
Там жив он до последних дней.
Бог в нас, он в праведных поступках,
Он – вдохновенья, счастья час.
А для тебя – он в мясорубку,
Как супостат бросает нас.
Судьба от нас самих зависит,
Себя унизить и возвысить.
Лишь сами можем и везёт
Тем, кто извне добра не ждёт.»
Пётр:
«История – вся мясорубка.
А эволюция – резец.
Ломается все то, что хрупко,
Бог только выжившим отец,
А остальным – палач кровавый,
Который обладает правом
Обрезать чьей-то жизни нить,
Не пожалеть, не пощадить.
И тайна Бога в том таится,
Что двуедин он и двулик.
Он рая царь и ада рыцарь,
Он и невидим, и велик.
Мы просим, в сущности, в молитвах,
Забыв про все кровопролитья,
Чтоб в прошлом, выметая сор,
Он строже, жёстче вёл отбор,
Надеясь быть в числе сильнейших.
Кто выживет на этот раз
И что окажется в дальнейшем,
Не знает не один из нас.
Чудес предсказанных немало.
Писанье надвое сказало,
Что сам Христос – из их числа,
Что Бог – отец его прислал.
От духа вечного рождённый,
Спасти евреев должен был,
Сменить порядок заведённый,
Поднять умерших из могил.
Еще в дни ветхого завета
Мечтали о посланце этом.
И он, конечно, послан был,
И без разбору всех любил.
Но не за праведность в поступках
Спасти нас всех он обещал
От той последней мясорубки.
Он