уложить в изголовье.
– Мы прибыли в мир людей отроками, и я совсем ничего не помню. Только павшего перед нами ниц Настоятеля, который называл нас так смешно – ангелами. Он привел нас в свой дом. Несколько лет мы жили в его доме, помогали по хозяйству, – Ама улыбнулась, – у нас было много друзей, навещавших нас, Аттал, открыв рот, слушал откровения твоего отца приходящие ему прямо от Звездных богов, а потом мы выросли, и пришла беда… Тогда мы передали желание Вселенной и она услышала нас… —
– Целая вселенная, – с сомнением перебила ее воспоминания Ина.
– Да, – улыбнулась ей Ама, оборачиваясь с подушкой в руках, – да, тогда в бездонной пустоте и вечном молчании было слово тихое, как эхо, но громкое, такое громкое, что его услышала вся Вселенная, и мир изменился, рождая гармонию, место будущего Гармоничного мира. Слово, которое, несомненно, породилось нашим желанием… —
– Как это, – искренне удивилась Ина.
– Когда-нибудь ты, возможно, поймешь, а может твое желание разбудит слово и возродятся новые миры, – улыбнулась ей Ама, укладывая подушку, а потом выпрямилась и продолжила, – так мы оказались здесь. Звездные боги открыли твоему отцу Ковер мироздания, и после нашего прихода он запечатал его и сделал его служащим Гармоничному миру. Только один раз ковер мироздания был открыт, когда твой отец приводил в Гармоничный мир из мира людей короля Аттала. Как же далеки те дни, столько лун сменилось на небе, – вдруг выдохнула Ама.
Ина взяла с низкого столика стоящего в изголовье ее узкой кровати деревянный гребешок и тронула им густые золотые волосы. Ама тяжело опустилась на свое ложе. Долго и внимательно смотрела она на занятую своими мыслями дочь. Скользил плавно по золотым волосам юной Хранительницы деревянный гребешок и такой печалью и тревогой вдруг накрыло глаза Амы, наполняя их дрожащим маревом набежавших еле сдерживаемых слез.
– Мама, ты чего, – заметила ее взгляд Ина, – тебе плохо, – встревоженно бросилась она к матери. Слишком часто последнее время, с тяжелым вздохом прижимая к груди руку, разгибалась Ама над грядками, покрывала лицо внезапная бледность, учащая дыхание, заставляя ее все чаще садиться на ажурные лавочки в тени кустов с сиреневыми цветами. Ама нежно погладила присевшую рядом Ину по щеке.
– Если бы отец был с нами, у тебя бы была другая жизнь. Хранитель – тяжелое бремя – быть законом, отнимать жизненную энергию и превращать жителей в теней.-
Глаза Ины потемнели и Ама прочитала в них нескрытую обиду.
– Мама, почему отец оставил нас и ушел в долгий путь. Поиск ему был важней, чем мы с тобой? —
Ама резко закачала головой.
– Он выбрал этот путь и не нам винить его, – мама стряхнула с себя мучившие ее мысли и ее глаза заблестели привычным блеском решительной Амы, готовой справиться с любыми трудностями и защитить, если нужно, свое единственное дитя. Она внимательно посмотрела на Ину, сколько