Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов. Валерий Большаков

помяв крыло. Судоплатов выбрался, потирая грудь, больно сдавленную привязными ремнями – ни вздохнуть, ни охнуть.

      – Живы?! – выдохнул подбежавший Дмитрий.

      – Пока да, – философски заметил Павел. – Пилот, ты как?

      – Все будет исправлено, товарищ майор, – дрожащим голосом ответил летчик.

      – Серьезное что?

      – Стойка оторвалась, зараза… Или лопнула – плохо видно. Но я все починю!

      Судоплатов присел на корточки, рядом пристроился один из бойцов, упорно занимавшихся в аэроклубе.

      – Если что, я помогу, – предложил он.

      – Летчик? – обрадовался пилот.

      – А то!

      – Вы вот что, – решил Павел. – Разберите пока сломанное шасси, или как это у вас называется, а к ремонту завтра приступите, с утра. Не на ощупь же вам работать!

      – А костры?

      – А светомаскировка? Увидит вас немец с высоты и возьмет на заметку. Все, занимайтесь. Митя, привет! Я вам подарков привез немного – почту и гостинцы.

      – О-о-о! – весело заорали разведчики-диверсанты…

      Поселили Судоплатова в одной из землянок, где он неплохо выспался. Встал рано – до войны оставались ровно сутки. Красное солнце еще касалось горизонта, а пилот со своим добровольным помощником уже трудился, залечивая «ногу» самолету. Забот у Павла хватало, и о самолете он вспомнил лишь к обеду. Бледный пилот доложил, что шасси починено, но вот крыло… Может и не выдержать плоскость, особенно при посадке.

      Успокоив летуна, Судоплатов стал вызывать Минск, но тот долго не выходил на связь, а когда оба радиста переговорили-таки, в штабе пообещали выслать самолет в течение нескольких часов. Твердо пообещали.

      Когда стемнело, Павел понял, что не улететь ему с «Олимпа». Ближе к полуночи выяснилось, что обещанный самолет вылетел-таки и пропал.