дорогу, на местный вокзал. Ввиду слабости надзора немцев за польскими «фольксдойче» местное гестапо весной 1941 года сбилось с ног, когда в Пулаве был сначала взорван состав с боеприпасами, а затем в Демблине, из-за короткого замыкания, пожар в локомотивном депо излишне вовремя остановил переброску войск на восток. Когда немцы создали в Люблине «филиал ада» в виде еврейского гетто, Вацлав помог организовать побег большой группы евреев готовившихся к отправке в Белжецкий лагерь, весной 1942-го он дважды выводил людей из гетто у Татарского майдана в том же Люблине.
Ему неоднократно предлагалось и подпольем, и немецкими начальниками на железной дороге уехать в рейх, но это означало вероятность мобилизации в вермахт, на войну, и отправки на фронт хоть в советскую Россию, хоть в Северную Африку, хоть в Италию. Да и до мозга костей поляк не желал стрелять в «своих братьев» здесь, в Польше, будучи при немецком военном мундире. Но в 1944-м, ввиду близости русского фронта, он решил, что его личный фронт должен быть по-прежнему на родине. Выйдя на советскую разведку, через связных «Армии Людовой», он попал в оборот оперативной группы разведки 1-го Украинского фронта под началом подполковника Михалёва, и примкнул, в очередной раз, сменив документы, уже к краковскому подполью. И тут опять пригодились навыки опытного минёра – неоднократно, к январю 1945 года Вацлав, выслеживая работу немецких сапёров, ставил ложные схемы минирования, вскрывая ранее установленные немцами. Его поражало то, что в ряде случаев о неизвлекаемости и защите цепей подрыва от обезвреживания, просто не заботились.
Но настал 1945 год. Вслед за наставшим миром пришли по его душу вербовщики от этих проанглийских деятелей из «Армии Крайовой». Что интересно, целью в новом подполье была провозглашена борьба с тайными организациями нацистов в Европе. К тому же на Вацлава пошли поклёпы в советскую контрразведку о сотрудничестве с немцами, хотя оперативная проверка результатов не дала, но его достаточно быстро сломали и предложили уехать в Баварию, через Чехословакию, с новой личиной. Что было дальше, Михалёв уже не знал. Неожиданная ниточка к Вацлаву, в нескольких десятках километров западнее, в сторону Франкфурта-на-Майне, озадачила старого оперативника. Чтобы оклевётанный человек развернулся лицом к причинам своей коренной обиды, да при прошествии лет, на то были нужны очень основательные поводы.
***
– Каковы мои действия в случае встречи на явке Вацлава? – заёрзал капитан.
– Если информация действительно заслуживает внимания, то возьмёшь его в оборот. Если же нет, то ликвидируешь его – тащить «дезу» тоже могут, а Вацлав метался последнее время.
Михалёв говорил спокойно, будто в разведпоиск отправлял полкового разведчика. Да ещё и в одиночку и без рации – будто на службу в разведку час назад пришёл. Спасибо , что хоть резервный канал связи на явке должен быть.
–Так всё просто! В случае ликвидации или ошибки в объекте мои действия?
– Выйдешь