или пальну. – Щелчок взводимого курка неприятным холодком пробегает по позвоночнику.
– Хорошо‑хорошо, – нервно сглатываю и пытаюсь вспомнить, о чем был вопрос. – Это мой дом. Точнее, моих бабушки и дедушки. Я просто давно не приезжал… – оправдываюсь, как пацан. Посмеялся бы над ситуацией, если бы не ружье все еще направленное на меня.
– А зовут тебя как?
– Павел Козырев.
– А бабушку с дедушкой как звали? – Допрос с пристрастием продолжается, и то, что я еще жив, явно свидетельствует о том, что мои ответы правильные.
– Евдокия и Петр.
– Точно! – Старушка расплывается в довольной улыбке и опускает наконец ружье. – Пашка, ты, что ль?
– Я, – говорю озадаченно, пока не понимая, что происходит. Настроение этой бабули так резко изменилось… может, у нее с головой не порядок? Хотя о чем это я? У нее однозначно проблемы с головой!
– Никогда бы не узнала! Богатым будешь. Как ты вымахал. – Старушка стремительно приближается и, к моему величайшему недоумению, стискивает меня в объятиях.
– А вы?.. – озадаченно хриплю.
– А я соседка ваша, напротив, – отмахивается старушка. – Валентина Васильевна.
Несколько секунд прокручиваю в голове ее слова, пока наконец не вспоминаю. Ну конечно! Ее номер мне дала мама.
– Тетя Валя? – уточняю на всякий случай.
Она кивает.
– Вы всех с ружьем встречаете? А если бы выстрелило?
– А оно не работает, – хмыкает она. – Смотрю, кто‑то в дом вломился. Ну, думаю, надо идти разбираться, а то растащут все.
– Ну вы отчаянная, – пораженно качаю головой. Не каждый взрослый мужик способен на такие подвиги, не то что крошечная бабулька.
– Да ну, – смущается и расплывается в улыбке. – А ты какими судьбами к нам?
– В отпуск.
– Ой, как здорово, – едва не пляшет от нетерпения. – Пойдем ко мне. Устал, наверное, с дороги. А у меня и ужин как раз готов, – берет меня за руку и тянет к выходу.
– Да я… – пытаюсь найти причину для отказа, но как назло ничего в голову не лезет.
– Завтра осмотришь владения, – фыркает тетя Валя. – Сейчас все равно темно и не видно ничего. Да и ночевать здесь негде.
Спорить смысла нет. Она права. Вздыхаю и сдаюсь, позволяя увести себя на улицу. Закрываю дом, забираю из машины вещи и иду в соседский дом на ночлег.
* * *
После ужина тетя Валя устраивает мне допрос с пристрастием. Кто? Где? Как? Когда? Еле успеваю отбиваться. Но она смотрит на меня такими глазами, что сдаюсь и рассказываю в красках, как живет наша семья. Старушка лишь тихонько вздыхает и расплывается в улыбке. Давно живет одна, детей у нее нет, мужа похоронила. Жалко ее. Одинокая старость.
– Может, еще чайку? – незаметно вытирает подступившие слезы и начинает суетиться с посудой.
– Спасибо, не хочу, – поднимаюсь на ноги и лениво тянусь. Засиделся, так и жирком недолго заплыть.
– Теть