причинить мне никакого вреда, когда вокруг столько людей.
Да, мы находимся в уединенном месте рядом с библиотекой, но это не значит, что никто не проходит мимо. Все равно это общественное место.
Он убирает руку от моего лица, но прежде чем я успеваю глотнуть воздуха, он прижимает пальцы к моему горлу, сжимая его. Он не хочет меня душить, просто пытается угрожать.
Но это значит, стоит ему только захотеть и в любой момент я перестану дышать.
– Ты сказал, что отпустишь меня. – Спасибо, что мой голос звучит спокойно, и я не паникую, как раньше, когда находилась в совершенно позорном состоянии.
– Я сказал, что уберу руку, а не то, что отпущу тебя.
– Ты позволишь мне уйти?
– Мне нравится, что ты спрашиваешь, но ответ на твой вопрос – нет. – Подушечками пальцев он надавливает на мягкую плоть моей шеи. – Мне нравится такое положение.
Он не похож на человека, которому что-то могло бы понравиться. Черт, его лицо настолько безразлично, что трудно представить, что он способен веселиться.
Он вообще испытывает эмоции, как все?
Если принять во внимание, что он был готов наблюдать, как я умираю, только чтобы сфотографировать, а потом заставил отсосать ему, то, вероятно, нет.
И все же я заставляю себя смотреть в его равнодушные глаза, несмотря на то, что меня затягивает в их темноту.
– Что тебе от меня нужно?
– Еще не решил, но скоро придумаю.
– Раз уж ты решил воспользоваться мозгом, то придумай, как тебе избежать тюрьмы.
Парень слегка ухмыляется.
– Почему я должен попасть в тюрьму?
– За то, что напал на меня, – бормочу я себе под нос, оглядываясь по сторонам в поисках прохожих.
– Раз говоришь тихо, значит, что ты не заявила о случившемся.
– Но это не значит, что не заявлю.
– Уж постарайся.
– Неужели ты не боишься?
– Почему я должен бояться?
– Тебя нужно арестовать.
– Из-за минета? С твоей стороны было очень мило предложить отсос.
– Я ничего тебе не предлагала. – Огонь закипает в моих венах, и я пытаюсь вырваться, но он безжалостно хватает меня за шею, не позволяя даже пошевелиться.
– О, нет-нет. Ты сказала, что выбираешь губы, а не киску или задницу.
– Потому что ты угрожал мне!
Он пожимает плечами.
– Все это семантика.
Я смотрю на него. По-настоящему вглядываюсь в растрепанные волосы и мускулы, проступающие сквозь черную рубашку. Вглядываюсь в его безучастное лицо и не меняющиеся глаза, и я почти уверена, что в этот момент общаюсь с роботом.
– Ты… действительно не понимаешь, что поступил неправильно, да?
– А разве спасение твоей жизни считается чем-то плохим?
– Ты не спас меня!
– Ты чуть не сорвалась со скалы, но я поймал тебя. Если я не ошибаюсь, в любом словаре это называется спасением, так что, может, выразишь побольше благодарности?
– О, прошу прощения. Как мне следует