домике могло превратиться в такой кошмар?
Глава 8
Должно быть, она задремала.
Очнувшись, Хелльвир резко подняла голову и едва не свалилась с кресла. За окном было тихо, и она даже обрадовалась. Оказывается, и Рочидейн иногда спит. Сквозняк погасил лампу, но она не стала ее зажигать. Хелльвир зевнула, закрыла одну створку окна, вторую оставила открытой для Эльзевира, рассеянно бросила книгу на ночной столик.
Села на кровать и замерла. Она ждала, размышляла, прислушивалась к своим ощущениям. К своим инстинктам. Пыталась понять, что не так, что ее насторожило. Потом повернула голову.
Он сидел в углу и наблюдал за ней. Хелльвир стремительно поднялась, едва не опрокинув масляную лампу, стоявшую на ночном столике.
Лунный свет не падал на его тело, лишь касался сапог. Он сидел, положив ногу на ногу. Она видела его белые руки, сложенные на коленях, белое пятно лица, похожее на размазанный мел. Черные глаза – дыры, провалы на этом неживом лице.
Хелльвир оцепенела от страха, но приказала себе выпрямиться и поднять голову, как делала ее мать. Сердце колотилось, кружилась голова.
– Что ты здесь делаешь? – заговорила она.
Хелльвир подумала, что он не ответит ей, просто будет и дальше сидеть на стуле и смотреть на нее. Она знала, что если закроет глаза, то снова окажется в том кошмарном сне, почувствует себя так, словно тысячеглазое чудовище пригвоздило ее взглядом к кровати.
– Знаешь, я гадал, заметишь ли ты мое присутствие. – Он говорил негромко, совсем не так, как в прошлый раз.
– Как я могла тебя не заметить? – резко произнесла Хелльвир. Он наполнял всю комнату, словно туман.
– Я часто прячусь в уголках сновидений, – сказал он. – Некоторые люди догадываются о моем присутствии. Но таких очень немного.
– Значит, я сплю и вижу сон?
– Лишь наполовину.
Они некоторое время смотрели друг на друга в молчании.
– Ты не выйдешь на свет? – попросила Хелльвир.
Она подумала, что, если увидит его лицо, он, возможно, покажется ей не таким страшным. Сначала Хелльвир решила, что он откажется, но тут черный человек медленно убрал ногу, оперся локтями о колени и наклонился вперед, так что лунный свет падал на его лицо.
– Так лучше? – с легким презрением спросил он. – Лучше, когда ты можешь видеть?
Нет, так было не лучше. Здесь, в реальном мире, он казался чужим, словно по-прежнему подчинялся иным законам. Все в его внешности было слишком. Волосы были слишком черными – такими, что ей было больно смотреть на них и она чуть не ослепла от этой черноты. А кожа – слишком белой, как выбеленные солнцем кости.
– Намного, – солгала Хелльвир.
Она села на край кровати, твердо решив не показывать ему, как сильно потрясена. Но была почти уверена в том, что все ее старания тщетны, что он