контора, несколько хозяйственных пристроек и длинные корпуса для приисковых рабочих. Высокие горы, сплошь обросшие дремучим сибирским лесом, замыкали картину на горизонте. Это был знаменитый в летописях сибирской золотопромышленности Варваринский прииск, открытый Василием Бахаревым и Александром Приваловым в глубине Саянских гор, на какой-то безыменной горной речке. Варваринским он был назван в честь Варвары Павловны, матери Сергея Привалова.
Привалова поразило больше всего то, что в этом кабинете решительно ничего не изменилось за пятнадцать лет его отсутствия, точно он только вчера вышел из него. Все было так же скромно и просто, и стояла все та же деловая обстановка. Привалову необыкновенно хорошо казалось все: и кабинет, и старик, и даже самый воздух, отдававший дымом дорогой сигары.
Именно такою представлял себе Привалов ту обстановку, в которой задумывались стариком Бахаревым его самые смелые предприятия и вершились дела на сотни тысяч рублей.
– Что же мы сидим тут? – спохватился Бахарев. – Пойдем к старухе… Она рада будет видеть этакого молодца. Пойдем, дружок!
Старик было поднялся со своего кресла, но опять опустился в него с подавленным стоном. Больная нога давала себя чувствовать.
– Позвольте, я помогу вам, – предложил Привалов.
– Нет, ты не сумеешь этого сделать, – с печальной улыбкой проговорил старик и позвонил. – Вот Лука – тот на эти дела мастер. Да… Отошло, видно, золотое времечко, Сергей Александрыч, – грустно заговорил Бахарев. – Сегодня ножка болит, завтра ручка, а потом придет время, что и болеть будет нечему… А время-то, время-то теперь какое… а? Ведь каждый час дорог, а я вот пачкаюсь здесь с докторами. Спать даже не могу. Как подумаю, что делается без меня на приисках, так вот сердце кровью и обольется. Кажется, взял бы крылья да и полетел… Да. А замениться некем! Один сын умнее отца хочет быть, другой… да вот сам увидишь! Дочерей ведь не пошлешь на прииски.
При помощи Луки Бахарев поднялся с кресла и, шаркая одной ногой, пошел к дверям.
– Вот, Лука, и мы с тобой дожили до радости, – говорил Бахарев, крепко опираясь на плечо верного старого слуги. – Видел, какой молодец?..
– Уж на что лучше, Василий Назарыч! Я даже не узнал их… Можно сказать, совсем преобразились. Бывало, когда еще в емназии с Костенькой учились…
– Опять? – строго остановил Бахарев заболтавшегося старика. – Позабыл уговор?
– Не буду, не буду, Василий Назарыч!.. Так, на радостях, с языка слово сорвалось…
– Послушай, да ты надолго ли к нам-то приехал? – спрашивал Бахарев, останавливаясь в дверях. – Болтаю, болтаю, а о главном-то и не спрошу…
– Я думаю совсем здесь остаться, Василий Назарыч.
– Слава тебе, Господи, – с умилением проговорил Лука, откладывая свободной рукой широчайший крест.
Привалов шел за Василием