чуть заметно вздохнул:
– Мастер, неужели со мной было так же сложно?
Агриппа оторопел. Он обращается к Себастьяну? Нынешний глава был учеником первого Лекаря?!
– Он сам вошел в эту келью, по собственной воле. После того, как увидел, что совершил.
Себастьян исцелил своего сына, лишив его способностей Магуса. Для этого ему потребовалась просьба настолько огромная, что одной человеческой жизни не хватило на ее оплату. Первый Лекарь придумал, как разделить свою оплату, как перевести ее на других.
– Он заставил платить других? – с ужасом спросил Агриппа.
– Учитель был Великим Властным, – с мрачной гордостью сказал Аббероэт. – Посуди сам: если огромный поток разбить на сотни ручейков, то на долю каждого достанется совсем немного. Плата среднего размера, посильная для любого. И потом – Себастьян никого не принуждал. Все, кто разделил с ним его просьбу, сделали это добровольно. Все они были его друзьями, его пациентами, теми, кому он помог раньше.
– Тогда в чем же дело?! – воскликнул Агриппа.
– Просьба оказалась слишком большой даже для ста двадцати человек. Все они впали в болезнь чудодейства.
– Исцелив одного, он заразил сто двадцать?!
– Прежде чем он понял, что совершил, его друзья успели разойтись по всему миру. Именно Себастьян породил болезнь чудодейства. Ужас в том, что чудодейство — коллективный психоз, это душевная болезнь, которая способна заражать других людей Магуса. Очень трудно удержаться от малой просьбы, когда кто-то рядом с тобой танцует как звезда – легко и беспечально. Эпидемия начала распространяться как пожар по всему миру, очаги вспыхивали один за другим. И тогда он сделал единственное, что мог, – обратился за помощью к Великому Совету, призвал на помощь всю мощь Магусов. Чтобы обуздать безумцев, рвущих мир на части, чтобы навсегда запереть их безумие в Замке Печали. Вот почему он так зовется, Агриппа. Он стоит на телах тех первых ста двадцати, они вросли в камень, они слились с ним, но частью все еще живы.
Аббероэт провел пальцем по нити паутины:
– Я часто слышу их голоса.
– И мастер Себастьян…
– Он был одним из ста двадцати, – кивнул глава Лекарей. – Он был последним, кого мы заключили в келью.
– Лекари сами раздули огонь, который теперь не могут потушить, – прошептал Агриппа.
– Надежда питает человека, надежда дает ему силы, – Аббероэт погладил узкую белую бороду. – История Себастьяна – красивая легенда. Нас и так не слишком жалуют в Магусах, что же будет, если они узнают, что мы просто держим наших безумцев в заточении? Что мы не в силах им помочь, а можем только изолировать?
– Но…
– Не лучше было бы даровать им смерть, да, Агриппа? – Глаза Аббероэта блеснули. – Я часто думал над этим. Да, так было бы милосердней. Но убивать своих сородичей – для этого у меня не хватает сердца.
– С Видящей вы не колебались, мастер Аббероэт, – осмелился заметить Агриппа. – Мы зашли очень далеко…
– Недостаточно