Валентинка для Мухи. Тори-Франческа Картошкина

порыв. Ведь герои в кино вот так посмотрят на звездное небо… и меняются до неузнаваемости. Все переплавится внутри в чистоту, доброту… Ан нет. Не случалось.

      Олеся не ожидала, что вдруг так захочет любви!

      Надевать вечером пижаму с мишками (которой у нее не было) и лечь в кровать с осознанием того, что кому-то нужна, что кто-то ее любит!

      Только никому нет дела до неприкаянной девчонки. Руки ломит оттого, что тяжесть другой руки не тянет их вниз. Никогда бы не подумала, что и легкость может обременять.

      У Олеси тоже был краш. Сосед по подъезду. Патлатый Никита. Тот был на год старше, учился в 11 «А».

      Почему он, а не, скажем, признанный красавец Дима Анчуткин? Никита никогда не звал ее «нищебродкой», да и вообще не обзывался, в отличие от многих. Творческая личность, живущая в своем мирке, такой далекий от бренных одноклассников. «Вещь в себе» по Канту. Да, Олеся знала, откуда это. Она вообще была неглупой девочкой, разносторонней. Конфликты с одноклассниками и острое желание любви пришло лет в тринадцать. С тех пор она меньше интересовалась философией, книгами…

      Олеся млела, видя Никиту, стеснялась смотреть и чувствовала себя счастливой, когда он говорил:

      – Привет, Олеська! – так у него ласково получалось!

      Они почти не общались, несмотря на то, что он жил всего двумя этажами ниже, в школу ребята ходили порознь.

      На Никиту рассчитывать бесполезно. Он витает в облаках, со своими песнями, с гитарой. Значит, мерзнуть Олесе еще долго.

      На февральском небе собирались тучи, а на улицу высыпали парочки.

      Мимо шли парни, но ни один не взглянул, даже мельком.

      Все-таки, образ подчас имеет большее значение, чем черты лица. Пока они были спутанными – Олеся напоминала сонного галчонка. Непонятно, что там из нее сформируется. Вроде, черты лица правильные. Может, станет симпатичной, но, возможно, и просто никакой, неприметной в толпе.