вскоре вернувшийся Протасов положил папку на стол и присел рядом с Николаем. – Удивительно, но после нашей встречи все как-то одно к одному сложилось. Начал разбирать свои записи, а тут в редакцию статью принесли. Оказывается, в Бахрушинском4 готовится посвященная Фриде фотовыставка.
Протасов на минуту замолчал.
– Я тогда в литархиве работал, и к нам пришел искусствовед Калмыков. Как-то мы с ним взаимной симпатией прониклись. Он рассказал, что напал на след одной неизвестной картины Фриды Кало. И тут такая нелепица – несчастный случай. Не стало человека. Ну, я и написал статью по его рассказам. А тут… Короче, созвонился я с его вдовой. Она разрешила мне просмотреть его последние бумаги. В общем, все здесь.
Протасов встал и собрался было выйти, но тут дверь открылась, и в комнату заглянул молодой человек, немногим старше Николая.
– Саныч, тут заказчик пришел, – заявил он с порога. – Не нравится ему как ты их статью порезал.
– Если она заказная, нечего ее мне было давать.
– Тут такое дело, – замялся вошедший. – Они только объявление о выставке оплачивают. Ты сам с ним поговори. – Он на минуту исчез, пропуская вперед импозантного мужчину. – Знакомьтесь – Михаил Александрович, – сказал молодой человек, указывая рукой на Протасова. – А это…
– Спасибо, я сам. Алексей Николаевич, – сказал мужчина, протягивая руку Протасову. – Я не отниму у вас много времени.
– Присаживайтесь. Чем могу?
– Я понимаю, что ваше издание интересует не сама Фрида, а то как она связана с Россией. И должен заметить, что мне очень понравилось как вы мастерски это подали.
– Но?
– Да, есть один нюанс. Мы бы хотели, чтобы о личной жизни Фриды было сказано более подробно.
– Помню, в девяностые кто-то вывел формулу успешного издания: чужие деньги, чужая постель и свой огород, – заметил Протасов. – С тех пор разве что огород потерял свою актуальность. Более того, на что раньше было табу, сегодня открыто смакуется.
– Вы же понимаете, tempora mutantur et nos mutamur in illis5.
– О да! Etiam stupiditatem, narrabitur in Latin, maximo argumento fit6.
– Что?
– Не важно. Всегда считал, что это мы меняем мир, а не наоборот. Так что вы хотите?
– Чтобы осталась упоминание об интимной стороне ее жизни.
– То есть о ее бисексуальности, если я правильно вас понял.
– Именно.
– А это как-то связано с ее творчеством или романом с Троцким?
– Но ведь это правда.
– Правда и то, что человеческий организм выводит продукты своей жизнедеятельности. Но описывать этот процесс как-то мерзко, если это не сугубо медицинский текст.
– Но вы же не будете отрицать гей-парады, идущие по всему миру?
– Парад – это торжественное шествие, как правило военных в честь каких либо побед. А эти назвали свой карнавал парадом и празднуют победу над нами? Замечу, что еще Маркс с Энгельсом писали об опасности рвущихся к власти педерестов7.
– Вы гомофоб? – с улыбкой