Ничего святого – 3. Дмитрий Дегтярев

лживая лицемерная тварь не имеющая ничего общего с наместником святого апостола Петра. Сколько жизней загубили его амбиции стать величайшим из понтификов? Сколько душ отправились в ад из-за его решений? Сколько ещё должно погибнуть, прежде чем Церковь сумеет разглядеть его истинную сущность? Слишком много, чтобы они могли позволить себе ждать.

      Давид вытер потные ладони о брюки униформы. Как швейцарский гвардеец он принёс обет ценой собственной жизни защищать Папу. Вот только нынешний Папа – не Папа, а антихрист. И сегодня Давид принесёт свою жизнь ради спасения всего христианского мира. Что значит одна жизнь взамен миллиардов? Ничего. Он готов к такой жертве.

      Давид снял винтовку и прислонил её к поручню боковой антресоли откуда выходил прекрасный обзор на алтарную зону. Папа продолжал свою речь говоря красивые, но в тоже самое время абсолютно пустые слова об очищении Церкви.

      С трудом удалось подавить рвущийся наружу смех. Кто будет очищать церковь? Он? Скорее загонит её в лапы сатаны.

      Давид сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, мысленно переносясь в тот день, когда сам Господь назначил его орудием Своего наказания.

      Восемь месяцев назад.

      Священная Католическая Империя.

      Миланское герцогство.

      Милан.

      Церковь Санта-Мария-делле-Грацие.

      15:22.

      В нижней церкви даже во время великих Торжеств царит умиротворённая тишина. В обычные же дни и вовсе, редко когда можно услышать посторонние звуки, кроме шёпота молящихся монахов. Давид знал зачем пришёл сюда. Знал это и единственный посетитель нижней церкви – мужчина в тёмно-коричневом монашеском балахоне, с накинутым на голову капюшоном. Он стоял на коленях перед погребальной плитой, под которой находились останки святого Луиса – епархиального священника времён Педро Николаса. Еретики схватили его в Женеве, пытали, требовали отречься от Церкви, а после отказа прилюдно сожгли на главной площади. История сильной веры – таких было великое множество в Тёмные Времена.

      Стараясь не издавать лишнего шума Давид прошёл по центральному проходу, свернул налево и опустился на колени рядом с мужчиной в балахоне. Несколько минут они стояли перед реликвией в полной тишине. Потом, не поворачивая головы, мужчина заговорил.