количество подающих надежды мафиози, и главам семей пришла в головы блестящая идея: создать школу на нейтральной территории. Для этих целей выделили небольшой участок в самом сердце страны. В принципе, там находились владения Витале, однако этот кусочек обособили на уровне закона.
Мафиозным бизнесом в Соединенных Штатах заправляют четыре итальянские семьи: Коста контролируют северо-восток, Ла Роса, к которым принадлежит Мирабелла, – юго-восточную часть. На северо-западе обосновались Витале, на юго-западе – Аккарди. Каждая из семей имеет право посылать своих детей в академию по достижении ими восемнадцати лет, не испытывая беспокойства, что кто-то снесет им башку. Такая здесь политика – нулевая терпимость к насилию. Никакого оружия – разве что на занятиях по боевой подготовке.
В конце концов услугами академии разрешили пользоваться и другим мафиозным семьям – ирландцам, русским и даже членам наркокартелей. Потом опустились до того, что стали принимать детишек политиков – исключительно из финансовых соображений. Астрономическая плата за обучение позволяла четырем семьям основателей набивать карман, поэтому и начали допускать исконных врагов, давая нам возможность оценить их потенциал.
– Ну мне-то ты все расскажешь? – заглядывает в глаза Джованни, и я выныриваю из воспоминаний.
– Что-что?
Мы выходим из здания, хотя следующая пара должна вот-вот начаться на втором этаже. Что ж, посмотрим, какой вес тут имеет фамилия моей семьи.
– Как, черт побери, ты умудрился остаться в живых и почему твой брат вынужден теряться в догадках вместе со всеми, вот что.
Джованни злится – оно и неудивительно. Разумеется, он оскорблен в лучших чувствах. Пусть кузен, но он мне и правда как родной брат. Его родители погибли в автокатастрофе – их машину спихнул с моста другой автомобиль, и мы приняли парня под свое крыло. Так и должна поступать настоящая семья.
Спускаемся по внешней лестнице, и я осматриваю двор.
– Где тут можно поговорить?
Он указывает подбородком направо, и я следую за ним. Сейчас трудно доверять даже брату – ведь у него тоже могут быть свои резоны желать мне смерти. Nonno советовал относиться с подозрением к каждому, не исключая Джованни. Здесь, в академии, я безоружен. Другое дело, что могу убить и голыми руками – это не проблема.
Кузен ведет меня к забору из металлических штырей, за которым мы сидим словно в ловушке в этой школе типа Хогвартса. Правда, разница есть: здесь учат не волшебству, а умению нарушать закон. Я, например, записан в кружок по ножевому бою. Видать, кто-то решил надо мной подшутить.
– Это самый дальний угол кампуса. Надо только быть начеку, чтобы не попасться на глаза охранникам.
Главная часть кампуса, где находятся учебный корпус и общежития, огорожена упомянутым железным забором, за которым простираются сотни акров пустынной холмистой местности. Из растительности там только трава да редкие деревца. С проходящей вдалеке проселочной дороги кампус не видно, а уж понять, что здесь происходит, – и подавно никто