окно кто-то закрыл, в этом опять же нет никакого смысла. Зачем? Даже если девочку вытолкнули. Что это даст предполагаемому убийце?
– А может, он так следы путал, этот убийца! Ну, гипо-те-тический убийца… – не согласился полицейский.
– Это не важно. Самое главное, что с того момента я стал наблюдать за всеми людьми, находящимися на базе, и анализировать их поступки, чего не делал до этого. А также обратил внимание на тот факт, что почерки, которыми написано слово «Ритори», разные. На окне написано рукой прилежной в учёбе девочки. Каждая буковка выведена очень аккуратно. А вот на стене в спальне Маши писал мужчина, у которого почерк настолько корявый, что лучше его вообще никому не показывать.
– С такой наблюдательностью тебе надо идти работать к нам в полицию. Таких, как ты, у нас очень ценят, – встрял Вадим Дмитриевич.
– И вот благодаря этой наблюдательности, я очень быстро понял, кто участвует в этом глупом розыгрыше. Когда Олег закричал, что нужно срочно звонить в полицию, Андрей настолько молниеносно среагировал на этот крик и выхватил из кармана мобильник, как ковбой пистолет из кобуры, что это сразу же бросилось мне в глаза. А затем, конечно, я уже не удивился тому факту, что вы так быстро примчались на место происшествия.
– Вот такие мы быстрые. А чего ты хотел? Умеем отлично работать, – хохотнул полицейский со шрамом на щеке.
– Ага, я ж ничего… Не спорю. Меня больше всего удивило имя якобы погибшей девочки, которая меня потом пугала ночью и смеялась, как сумасшедшая. Уж очень оно было мудрёное. И я подумал, что кому-то очень хочется доказать, что он очень умный чувак, что только очень-очень умные люди способны до такого закрученного имени додуматься. Извини меня, Андрюха, но когда мы шли по просеке, я уже ни грамма не сомневался, что этот «гений» – ты. И даже представил тебя, только-только задумывающим этот розыгрыш. «О, как я их сделаю! – думал ты. – Они наконец-то поймут, какой я прикольный и умный чувак!».
– Это точно! – согласился Вадим Дмитриевич. – Наш Андрей – мужик не промах, а мозгов маловато. Скажи мне, Андрюха, нахрена ты положил у меня в домике у всех на виду коробку с салютом и петарды? Ты же сразу выдал себя с потрохами.
– Я хотел, чтоб мы, как только розыгрыш закончится, это дело хорошенько отметили. Попили бы шампанское под звуки салюта и разрывающихся петард, – смущенно сказал Андрей.
– Вот же не человек, а сплошная умная голова. Шампанское спрятал, а петарды с салютом выставил всем на обозрение.
– Что ты понимаешь! – возмутился Андрей. – Я боялся, что Машка до шампанского доберется. Дети – они ж любопытные, всё им интересно потрогать, попробовать. Что ты, ребёнком не был?
– Был, – вздохнул Вадим Дмитриевич. – Вот из-за такого поганого любопытства шрам от петарды у меня на щеке и остался. Я зажёг её и кинул. Она упала и не бабахнула. Я её поднял и дунул в неё разочек, ну, чтоб она разгорелась…
– И что?
– И ничего хорошего…
– Ладно, проехали, – обиженно произнёс