был на ней в прошлую встречу, и, сделав строгое лицо, одернула соседку:
– Маруся, постыдилась бы говорить такое. Это мой начальник.
– А ты думаешь, что у начальников по-другому все устроено? Мужик – он и есть мужик! Его не переделаешь! А если тебе не надо, так я его себе заберу!
– А мы ее сейчас в милицию заберем, на перевоспитание, – широко заулыбался Виталий Викторович.
– Боюсь, что со мной не справитесь, – фыркнула девица и, отвернувшись, потопала на кухню.
– Проходите, товарищ майор, – произнесла Кац, – не слушайте ее. Маруся вечно что-нибудь ляпнет невпопад.
Щелкунов прошел в девичью комнату. Невольно глянул по сторонам, пытаясь отыскать следы мужского присутствия. Ровным счетом ничего компрометирующего. А вот вырезки для кройки и шитья лежали на столе большой стопкой. Вот только нечасто приходилось видеть Зинаиду в цивильной одежде. Да и форма ей к лицу!
– Может, чаю?
– Не откажусь, – охотно откликнулся Виталий Викторович, обругав себя за то, что не захватил с собой даже пачку печенья.
Зинаида, тотчас подхватив зеленый чайник с почерневшей деревянной ручкой, выскочила в коридор. Виталий почувствовал, что невероятно устал. Последние годы все чего-то выискивал, выбирал, приценивался, а успокоение вот оно, рядом с этой милой девушкой. Не прошло и пяти минут, как Зинаида вернулась с чайником, держа его за ручку, обмотанную толстым цветастым полотенцем.
– У меня есть халва, – похвасталась девушка. – С детства ее люблю.
Достала из шкафа угловатый кусок халвы, завернутый в пергаментную бумагу, и тотчас порезала его на деревянной дощечке на тонкие хрупкие ломтики, после чего разлила кипяток по фарфоровым чашкам. Майор Щелкунов мимоходом отметил, что чашки были из немецкого сервиза «Мадонна», весьма популярного в Германии, не иначе как трофейные. Сейчас их на рынке встречается немало. Во многих квартирах тоже имеется – хоть чашку, но купят, некий символ достатка. Хотя стоят они недешево.
– Угощайтесь, Виталий Викторович. А вот и сахар, если хотите.
Отломив кусочек, попотчевался. Халва и в самом деле оказалась вкусной.
– Помнится, до войны халву очень любил, а потом как-то не до лакомств было, – улыбнулся Щелкунов.
В разговоре вдруг возникла короткая пауза, только было слышно позвякивание чайных ложечек о фарфоровые бока чашек.
– Вы мимо проходили или специально решили зайти? – неожиданно спросила Зина, подняв на майора темно-серые глаза.
Сахар был размешан, халва откушена, впереди необременительный разговор с симпатичной девушкой, которая не была ему безразлична.
Отложив чайную ложечку в сторонку и улыбнувшись, Виталий спросил:
– Тебе откровенно ответить или все-таки немного слукавить?
– Хотелось бы как есть.
– Поначалу хотел немного прогуляться. Непростой был день… Потом отключил голову, а ноги сами привели меня сюда. Получается, что они